О родоначальнике профессионального изобразительного искусства в Зауралье вспоминали его ученики
С именем художника Валериана Илюшина связано открытие целой эпохи в зауральском изобразительном искусстве. Знаменитого живописца, педагога, общественного деятеля, единственного когда-то в Зауралье члена Союза художников СССР Валериана Федоровича называют отцом-основателем профессиональной живописи в Курганской области. Ему мы обязаны плеядой громких имен в галереях не только нашего города. Под его чутким и бережным руководством в разные годы делали первые шаги в мире искусства Иван Лохматов, Николай Годин, Борис Лапшин, Александр Петухов, Станислав Голощапов, Виктор Епишев, Вячеслав Пичугин и многие другие.
Накануне 125-летнего юбилея со дня рождения Валериана Илюшина (он отмечался 16 августа) воспоминаниями о любимом наставнике поделились со мной его ученики – известные курганские художники Вячеслав Пичугин и Николай Годин.
О живописце оба говорили с тем пиететом и придыханием, с каким говорят восторженные школьники, боготворящие своего учителя. И хотя Валериан Федорович ушел из жизни в далеком 1979 году, кажется, для тех, кто его знал, имел счастье учиться у него, общаться с ним, он все еще незримо присутствует в жизни, освещая ее теплыми и солнечными красками акварели. Именно он принес эти цвета в картины курганских живописцев, по их признанию, научив их творить сердцем.
– В 1947 году я приехал учиться в Курган из села Башкирское Половинского района к Валериану Федоровичу по рекомендации Ивана Лохматова, который уже учился у него, – вспоминает Николай Годин. – Мне тогда 17 лет было. Валериан Федорович проводил занятия нашей студии в небольшой комнатке своей квартиры в барачном двухэтажном доме. Училось у него в то время 15 человек: среди них Иван Лохматов, Роза Боровикова, Инна Иванова, Валентин Сагайдак… В войну Илюшин жил в эвакуации в Самарканде, а в Курган приехал к сыну, который был здесь на лечении в военном госпитале, да так и остался.
Валериан Федорович, кроме занятий в студии, вел рисование и черчение в школе № 10, занимался общественной деятельностью, проводил выставки. Был депутатом городского совета, и город постоянно поручал ему что-нибудь оформить. Он часто передавал работу студийцам – просто чтобы они могли что-то заработать. Время тогда было тяжелое, голодное, а Валериан Федорович был изумительным, очень внимательным человеком. У него было много друзей в актерской среде, в том числе наш знаменитый народный артист Борис Александрович Колпаков. Любил Илюшин порыбачить с другом из театра — художником-декоратором Соловьевым. Они уходили за Тобол, писали этюды и ловили рыбу. Благодаря своим связям в театральной среде Валериан Федорович сумел закрепить нас за драмтеатром, где был маленький ларек с продуктами, чтобы все иногородние студийцы могли получать там питание.
Помню один случай, когда я пришел к нему, и у меня случился голодный обморок прямо в коридоре. Тогда Валериан Федорович настоял, чтобы я жил у него и тут же столовался. Так я и жил у нашего учителя до самых каникул.
Мы, ученики, как птенцы за ним ходили, благодаря ему постоянно варились в культурной среде. Это было очень важно для такого простого парнишки, как я, который приехал в город учиться искусству и мечтал покорить им людей.
Он подготовил нас к поступлению в художественные учебные заведения. 10 его учеников поехало в 1948 году поступать и поступили все! Многие стали потом знамениты.
– Потому что он сам был великим художником и педагогом, – подхватывает
Вячеслав Пичугин. – Никогда не ругал своих учеников – все время хвалил и хвалил, называл гениальными. И когда я учился в училище, на последнем курсе у нас был педагог, которого называли великим, но он и в подметки Илюшину не годился! Кто учился у Валериана Федоровича – все вышли в люди, стали членами Союза художников — великолепный пейзажист Боря Лапшин, Ваня Лохматов, Коля Годин, Витя Епишев, я… Параллельно с нашей студией существовала студия во Дворце пионеров, но там никто дальше детского увлечения рисованием так и не пошел. Валериан Федорович так мог увлечь искусством, что никто не бросил это дело.
Однажды мы группой курганских художников приехали в Самарканд в 1965 году, где он жил в эвакуации войну и работал директором художественного училища. Мы встретились с местными художниками, разговорились, вспомнили Илюшина как основоположника живописи в Кургане… И тут началось: оказалось, многие были его учениками, нам устроили такое застолье! Принимали нас по высшему разряду, повезли в Бухару. Он и там великим был, его очень ценили всюду. Однажды я разговорился с юным московским художником, который был родом из Батуми, где прежде жил Илюшин. Он тоже обрадовался: «Как? Вы знаете Валериана Федоровича?! Да я же воспитывался на его работах! В Батуми его картины везде висят». Такая глыба был, корифей.
— Семья у него была прекрасная, — продолжает Николай Александрович. — И он, и его жена, и сестра жены – добрейшие, интеллигентнейшие люди, очень образованные. Сестра жены Анна Ивановна, которую он содержал до последних дней, была удивительная женщина — она в свое время переписывалась с Горьким, с Маяковским, Бурлюком, у нее все книги были с дарственными надписями великих поэтов и писателей. У Валериана Федоровича были родные дети Лида и Коля, еще в семье рос приемный сын Степа, подкидыш – цыганенок. Его им подкинули, когда семья жила в Грузии, в Батуми. Он и Степу воспитывал в духе любви, хотя намучился с ним: мальчишка рос непутевым, воровал в детстве. Но Валериан Федорович и его приучил к рисованию. Степан поступил в художественное училище, закончил, уехал в Туапсе работать преподавателем рисования, стал достойным человеком.
— Валериан Федорович столько горя хлебнул в своей жизни, что хватило бы не на одну судьбу, — вспоминает Вячеслав Алексеевич. — В детстве у него умерли мама и отец, он остался круглым сиротой. В Батуми стал известным художником, имел звания заслуженного художника Аджарской АССР, заслуженного деятеля искусств Аджарской АССР. Жил шикарно, к нему в гости приезжали великие люди – легендарный живописец Иогансон, скульптор Эрьзя, график Староносов. Во время эвакуации, когда немцы подходили к Батуми, ему пришлось бежать. Слышны были уже взрывы, и он впопыхах оставил дом, а все свои работы рассовал по соседям.. Он был депутатом, деятельным человеком и говорил: «Меня бы повесили на первом столбе». Его с семьей эвакуировали в Самарканд. Дочь Лидочка училась в академии художеств в Питере, была отличницей. Но заболела чахоткой, быстро сгорела и умерла. Такая трагедия была для него! Вскоре и жена Екатерина Ивановна умерла, не выдержав переживаний. Она была великолепнейшей, самой образованной женщиной в Кургане. Владела французским, итальянским, кавказскими языками. Две смерти сразу — такое горе! У него должно было сердце окаменеть, но он не сломался. И откуда у него было столько доброты для всех?! Когда он приехал, это был самый интеллигентнейший человек в Кургане. Его за версту было видно!
Любил помогать людям, хотя сам в Кургане очень бедно жил, работал за «спасибо». Когда на пенсию его отправляли, у него зарплата была 60 рублей. Ему дали звание заслуженного работника культуры, чтобы хотя бы до 80 рублей ее поднять. Но он все равно был доволен жизнью, никогда не жаловался.
— И он до глубокой старости работал, — добавляет Николай Александрович. — Последние его работы – «Пугачевцы в селе Утятском», «Царево городище», акварельные этюды, портреты деревенских жителей…Он очень любил акварель, и в Кургане, благодаря ему, мы впервые увидели, что ею можно писать. Это истинный родоначальник профессионального изобразительного искусства в Зауралье. До него был ширпотреб, вообще ничего не было, художники делали копии известных картин и продавали, чтобы просто прожить. А Валериан Федорович принес в нашу жизнь подлинное искусство.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
