Так считает театральный продюсер Давид Бурман, который раскрыл секрет, почему все театры и мировые критики стремятся побывать в Кургане
Уже, кажется, давно отшумел потрясающий театральный праздник, устроенный в Кургане кукольниками со всего мира, – фестиваль «Мечта о полете», но послевкусие остается, есть желание возвращаться мыслями к тем впечатлениям, встречам, диалогам…
Одна из бесед на фестивале состоялась с поистине редкостным человеком – членом жюри фестиваля, начинавшим свой путь с профессии актера-кукольника, а ныне он – театральный режиссёр и продюсер, член Союза театральных деятелей Российской Федерации, член Экспертного совета по негосударственным театрам Комитета по культуре администрации Санкт-Петербурга, член UNIMA, AVIAMA, ENCATC, президент и директор международного фестиваля «КУКАRТ»… И это еще не полный список обязанностей и достижений Давида Бурмана, который говорил с журналистами не только о театре и его будущем, но и о собственных исследованиях духовного. Позволю себе процитировать некоторые выдержки из этой беседы.
От кукол – к духовному
«Театр кукол – мой любимейший вид искусства. Я всех называю кукольниками, куклы – первое, что попадает в наши руки. Это единственный вид искусства, в котором вы всегда можете оставаться ребенком. Мы все родом из детства. Но мы вырастаем и дальше ребенка начинаем поучать. Мы с ним не разговариваем как с собой. Зимой его укутываем, а у него температура такая же, как у взрослых. Его духовное развитие такое же, как наше, но он не имеет опыта, однако он – основа государства. Мы-то идем уже в другую сторону. Туда, на суд Всевышнего, ты возьмешь только то, что у тебя в душе. Вот это очень важно!
Фестиваль театров кукол для того и создается, чтобы мы всегда помнили, что основа нашего человеческого развития – душа. Миссия фестиваля – вытащить из вас спрятавшегося ребенка. А потом это состояние поможет поменять ценности, переориентировать в жизни. Я много проводил семинаров и занимался изучением неких симптомов существования современного человека. Есть такое понятие ангедония – когда человек вроде бы все имеет, а нет радости от этого. И Москва, и Питер в зоне ангедонии, а уж провинция, как правило, в ней и живет. Вроде все есть, а нет ощущения как в детстве, когда ты несешься по улице счастливый.
Недовольство нужно ретранслировать в надежду на лучшее. Когда есть жизненная эйфория, когда гормон радости существует сам по себе.
Вот в чем гениальность японского спектакля? В каждом инь есть ян, темное без светлого не существует и наоборот. Гармония – это баланс между черным и белым. Ангедония возникает там, где дисбаланс.
Проблема нашего государства в том, что в нем очень долго формировалась идея о необходимости материального накопления. Еще в СССР мы говорили о духовных ценностях, но каждый думал о машине, квартире, даче и отдыхе на Канарах. Эта мечта не могла не воплотиться, пришло гуляй-полевское время 90-х, сейчас оно на Украине началось, очень страшное время. Культура как фундаментальная основа государства нивелировалась: «Ну, мы же и так ею пользуемся! Зачем поддерживать культуру, когда мы и так говорим на русском языке?!». Массовая культура – это тотальное потребление. Почему Энди Уорхолл так любим и доступен? Потому что он берет высокое искусство и переносит его в разряд восприятия простых людей. Не надо мучиться над загадкой Моны Лизы, достаточно перенести ее на пакет, и мы уже соприкасаемся с этим каждодневно.
Формула существования провинции основывается совершенно на ином. Принцип идентичности провинциальной среды России – это внутреннее духовное богатство, которое здесь хитро сохраняется. Что бы ни творило государство, какими бы технологиями не пользовались всевозможные ресурсы, – нет инструментария уничтожить провинциальную мысль. При высочайшем проценте размытого сознания, когда гаджеты, информационные потоки, компьютеры, телевизор, который как по Оруэллу, начинает нами манипулировать и управлять, все это не может разрушить удивительную русскую культуру, которая заложена в нас генетически.
В теории взаимопроникновения в сфере культуры нет случайностей: вот чёсовые спектакли тоже очень нужны. Чёс формирует ту аудиторию, которая не пойдет на другой спектакль. Но если человек не пойдет и на этот, то исчезнет перспектива его духовного развития. Должно быть высокое искусство и доступное искусство. Конечно, они низкое, но это не значит плохо, это тоже имеет отношение к культуре. Интеллект человека, его личность формируются, когда он читает, смотрит, рассуждает, любит, злится… Тогда появляется человек-гражданин».
Притягательность провинции
«Я уже в третий раз приезжаю в Курган. Не случайно в Курган возвращается каждый раз Марек Вашкель. Спектакль Железкина в «Гулливере» идет больше 30 лет. Это как раз и говорит о тех самых корнях, которые держат уровень культуры города.
Вот как создавался «Гулливер»? Как неожиданная альтернатива классическому академическому Московскому театру. Сюда приехали великие Понизовский и Хусид и создали в советское время совершенно иной театр – альтернативный, потому что здесь зона декабристов, здесь живут люди, которым через гены передана свобода мысли. Она тихая и домашняя, не выпячивается наружу, у вас духовный интеллект в глазах. Люди молчат, но ты понимаешь, что в них скрыта мощная духовная составляющая.
Всю вашу сферу культуры наполняют потрясающие профессионалы. Теория взаимопроникновения, которой я давно занимаюсь, действовала и на фестивале. На открытии выступали представители дополнительного образования, даже здравоохранение там присутствовало. Культура ведь разная – не только искусство, есть физическая, моральная…
Русская культура вплела в себя все национальности, это и есть та самая национальная идентичность, которую фестиваль развивает, привлекая людей, которые были здесь уже не один раз и при слове «Курган» не спрашивают, сколько им заплатят, а спрашивают: «когда поедем?». Курган ныне воспринимают как важную идентичную среду, которая позволяет чувствовать себя сопричастным к духовному. Потому что материального здесь не так уже и много. Хотя мне не нравятся надписи «квартиры стоимостью от 49 тысяч рублей за кв. метр», потому что, простите, это не Москва. У вас должно быть настолько все адекватно, чтобы народ ломился сюда, как в 70-е.
Когда я поступал в Питер в театральный институт в 83-м, я мог остаться там, но я откликнулся, не раздумывая на предложение Хусида поехать в Оренбургское музыкальное училище. Мотивация была духовная: так как в Питере выхолащивалась прослойка питерской интеллигенции, которая убегала из центра в провинцию. Поверьте, эта тенденция наметилась снова!
Власть веселится, используя эмоциональный порыв, ура-патриотический дух, но он пройдет, а духовной основы не закладывается. Но интеллигенция всегда сомневается.
Так вот курганский фестиваль как раз формирует эту интеллигенцию. На японском спектакле был полный зал людей, которые до того никак не соприкасались с этим сложнейшим видом искусства, имеющим свои очень специфические нюансы. Я уж не говорю про немецкий «Сплин» – пост-пост-модернизм с очень жестким немецким мировосприятием на уровне жестокости.
Этот регион использует свою внутреннюю духовную основу, чтобы затем ее ретранслировать. Мы разговаривали с руководителями вашего города о том, что необходимо построить новый театр кукол, как в Мытищах, чтобы вплести его в городскую инфраструктуру. Ваш молодой мэр молниеносно в это включился. И молодой губернатор сразу на это среагировал.
Это здание даст гораздо больший эффект и отдачу, потому что человек, попадая в эту культурную локальную среду, не сможет совершить нечто ужасное.
Слово «культура» у многих ассоциируется с убыточной сферой.
Но если сфера культуры убыточная, тогда мы сами убыточные! Духовные инвестиции всегда перерастают в материальные. В этой среде есть те источники вдохновения, которые формируют само государство».
Об интуиции, женщинах и мужчинах
«Когда я прохожу мимо здания «Гулливера», меня всегда охватывает ужас. Мне сказали, что тут было что-то в подвалах – вроде, застенки НКВД. Я очень восприимчив и сразу чувствую пространство. Я даже работал советником в крупнейшей транспортной компании в Петербурге у своего друга. Сразу чувствую людей. Когда мы набирали кадры я, общаясь, замечал: «Вот этот человек опасный».
– Это какое-то обостренное женское шестое чувство…
– Если в мужчине не будет хоть какого-то женского начала, мужчина становится быдлом. Мужчине легко быть быдлом, он, к моему горькому сожалению, стержнево очень слаб. Его интересы всегда низменные – пожрать да поспать. Я всегда говорю: «Если ты такой умник, иди и роди! Поноси 9 месяцев ребенка!». Мы даже делали такой эксперимент еще в советское время. В театре кукол я сделал мешок с песком для мужчин по весу как у беременной женщины живот на 9 месяце. И он ходил с ним во время спектакля. Это была арт-терапия по воспитанию мужчин. А как он еще уважение к женщине выработает, если весь интерес у него – попить и подраться? Он поносит 20 кг на себе спереди и спрашивает: «Да как же они это могут?!». Если ты после работы лег на диван, то ты не поднимаешься, а опускаешься. Это «совок» выработал, такого не было в природе мужчин – чтоб пришел и лег на диван. Почитайте «Домострой». У меня было четыре русских жены и все мне говорили: «Ты мне домострой не устраивай!». Я отвечал: «Девочки, вы его хоть читали?».
– Вы их просветили?
– Конечно, но они все равно не прочитали. Мне сейчас, к счастью, повезло с женой, все время читает. Женщина – духовная составляющая нашей семьи. А семья – не просто ячейка общества, а стержень развития российского государства.
«Мы все – русские!»
– Давид Семенович, а то, что фестиваль теперь конкурс – это обязательный этап?
– Фестиваль должен развиваться. Если он просто презентация, то он доходит до определенной точки и умирает. Конкурс помогает вычленить то, что сегодня актуально.
– Каковы современные тенденции кукольного театра?
– Мы возвращаемся к корням. Что для человека важно? Это корни и основа, которая не связана просто с национальностью. Русская культура очень разнородная. Уберете тюркскую, иудейскую или бурятскую культуру, христианскую или языческую, рассыпается русская культура. Она мультикультурная. И это все формируется в фантастический мед, который может быть и горьким, но это дает нам ощущение сопричастности к духовным основам.
Нас часто пытаются разделить по национальным признакам, но даже Путин уже оговаривается: «Мы, русские. Ой, россияне…». Он понимает, что нет у нас разделения по национальному признаку, мы один народ – русские.
Я всегда отвечаю, когда меня спрашивают, кто я такой, словами Тевье-молочника из «Поминальной молитвы»: «Я – русский человек еврейского происхождения иудейской веры. Вот она, моя троица!».
Мы все говорим на русском языке – это фундамент русской культуры. Даже иностранцы часто мне говорят: «Русские, у вас такая духовная культура, до которой Европе тянуться и тянуться!». И театр дает нам всем возможность стать подвижником духовных основ.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
