Однополчане

Как мы с отцом ходили в строю Бессмертного полка

Нас было больше пяти тысяч. Тех, кто с фотографиями своих отцов, братьев, дедов и прадедов вышел в день 70-летия Победы на улицы Кургана, чтобы пройти по ним победным маршем. Сверху лил дождь, холодный и противный. Кто-то сказал:

— Может, уйдем?

— Стой и жди команды, — сказали в ответ. — Им было несравнимо тяжелей.

Сразу вспомнились разговоры с отцом. Когда он был еще жив.

— Что на войне было самым страшным? — спросил я однажды.

— Сутки, а то и больше лежать в окопе в мартовской ледяной воде. И головы нельзя высунуть.

— Неужели такое было? И ты лежал?

— Бывало.

А дождь все льет и льет. Капли его, словно слезы, стекают по ламинированным портретам. Но мы знаем, что нас ждет не траурное шествие, а марш победителей.

Вокруг меня, постоянно подпрыгивая и дергая отца за руку, бегает девчонка в красной курточке. Ее прадед Николай Соловаров воевал на Ленинградском фронте. Эта девочка – лицо нового поколения победителей. Пусть девчонки и мальчишки еще ничего не сделали для себя и для Родины, они уже – Победители. Это имя для них завоевали их прадеды, наши отцы. И пока мы помним их и передаем эту память от родителей к детям и внукам, до тех пор каждое новое поколение россиян будет поколением Победителей.

Вижу, как сосед по строю, прикрепил к фотографии своего деда медали «За отвагу» и «За победу над Германией». У моего отца были такие же. Он надевал их и другие награды три раза в год: 23 февраля, в День Красной армии; в День Победы; и в День танкистов, в сентябре. День, который сейчас мы называем Днем защитников Отечества он называл Днем Красной армии, потому что был красноармейцем. Вот и на снимке 1942 года, с которым я пришел в Бессмертный полк, он сфотографирован в буденовке и петличками на гимнастерке вместо погон. Новую форму наши солдаты и офицеры получили в 1943-м году. С Днем Победы, конечно, все ясно – святое дело. А День танкистов особо отмечался, потому что мой отец, Иван Васильевич Портнягин, был танкистом, служил в разведроте танкового полка. Сначала Волховский фронт, затем 1-й Белорусский.

Отвлекся. Я перескакиваю с мысли на мысль, с одного воспоминания на другое точно так же, как перескакиваю через лужи. Наш Бессмертный полк уже двинулся вперед от места сбора у филармонии вниз по улице Ленина. Отставной подполковник, который возглавляет нашу колонну под номером 37, пытается подравнять нас, говорит, что мы должны быть образцовым воинским подразделением, но мы все равно шагаем нестройно. Часто останавливаемся. Вот кто-то запел «Катюшу», многие подхватили. Ах, как хорошо «Катюшу» и другие фронтовые песни пела мама!

Для отца война закончилась в конце 1944 года под Кенигсбергом. С двумя тяжелыми ранениями и контузией он попал в один из московских госпиталей. Из его окон 9 мая 1945 года видел салют Победы. Недели через две отца и соседа по палате (оказалось, земляка!) выписали из госпиталя. Поехали домой. В дороге Михаил и сказал:

— Вернемся, Ваня, я тебя с сестренкой Ирой познакомлю. Такая красавица!

И летом 1945-го была скромная солдатская свадьба. Не прошло и года после войны, как на свет появился я, старший из пятерых детей Ивана и Ирины Портнягиных.

И вот я иду через 70 лет после Победы в строю Бессмертного полка. Мы уже входим на главную площадь Кургана. Горько-сладкий комок подкатывает к горлу, потому что я представляю, как прошли бы здесь парадным шагом отец и дядя Миша. Я чувствую локоть соседа по строю и знаю, что он про своего отца представляет то же самое. Мы – однополчане!

Я поднимаю отцовский портрет повыше. Мы идем мимо строя кадетов и курсантов военного института, как бы раздвигая на две стороны множество курганцев, пришедших на площадь. Они вглядываются в портреты, которые мы несем, и нам нас наступают волны любви, восхищения, гордости за героев Отечества. Кто-то кричит: «Слава победителям!». И мы отвечаем – «Ура!».

Справа по ходу движения установлены большие экраны, и в них, как зеркале, мы видим себя и сами себе приветственно машем руками.

Я зачем-то все крепче и крепче сжимаю ручку штендера с портретом отца в буденовке и представляю рядом с ним замечательных фронтовиков, которых я знал и любил. Они заслужили право на парад победителей. Еще один мой дядя, Николай Терентьевич Шмаков, сержант, водитель, в составе автомобильной роты сопровождения принимал участие в исторических Ялтинской и Потсдамской конференциях. Мой любимый школьный учитель, который научил меня грамоте и любви к Пушкину, Петр Ананьевич Осипов был подводником. Другой учитель, уже вузовский, Виталий Иванович Котов блестяще знал теорию литературы и практику войны, он – артиллерист. Мои коллеги – журналисты. Маленький, чем-то похожий на моего отца и, кстати, тоже танкист, Алексей Михайлович Пляхин дошел до Берлина и расписался на рейхстаге! Наталья Юрьевна Юрьина, которую мы называли «ефрейтор Наташа». Рано осиротевшая (ее отец, известный театральный режиссер Юрий Юрьин похоронен в Италии на острове Капри), удочеренная женой Рихарда Зорге Екатериной Максимовой, Наташа перед войной закончила знаменитый Московский Институт философии, литературы и искусства (МИФЛИ), а стала водителем грузовика. И всю войну возила на передовую снаряды! Участница Сталинградской битвы. Не могу не назвать и отцов моих ушедших друзей – Ивана Петровича Сафронова и Алексея Ивановича Яковлева.

В строю Бессмертного полка нас было много. В Кургане больше пяти тысяч человек, в стране – миллионы. И каждый, как и я, назовет своих героев. Мы благодарны им за Победу, мы должны помнить их, мы – их проводники в Вечность.