Осторожно перебираю хрупкие бумажные листочки. Пытаюсь разложить их в хронологическом порядке, хотя это непросто — выцветшие от времени цифры и буквы с трудом можно разобрать. Те, что отправлены пораньше, написаны на тетрадных страницах, с «мирным» обратным адресом. Потом в г. Тулун Иркутской области стали приходить треугольники со штампом «просмотрено военной цензурой». И, наконец, на специальном бланке — на таких писали фронтовики. Все письма адресованы Анне Степановне Якимовой
— Это моя бабушка, — рассказывает куратор территориального совета ветеранов «Юго-Западный» г. Кургана Людмила Михайловна Тупикина. — А автор писем — мой дядя, Степан Митрофанович Якимов. Моей мамы, Зинаиды Митрофановны, не стало два года назад, она умерла на 95-м году жизни. Разбирала ее бумаги и нашла письма Степана. Мама часто рассказывала о своем младшем брате. А уж 9 мая обязательно его вспоминали за праздничным столом.
Как и многие его сверстники, Степан мечтал стать летчиком. Занимался в авиаклубе г. Черемхово — это административный центр Черемховского района Иркутской области. Занимался, видимо, неплохо, если был направлен в Новосибирскую авиашколу. Затем Степан оказался в Молотовской авиашколе.
Из г. Молотова (теперь г. Пермь) 9 марта 1941 года он сообщает матери: «Учусь в бомбардировочной авиации. Режим у нас такой же, как в армии. Сначала было трудновато, но уже привык».
В письме от 2 мая 1941 года Степан рассказывает: «1 мая на парад ходили с винтовками, по всем правилам. Успехи в учебе: три посредственных отметки, а по остальным — «хорошо» и «отлично». Посредственно — по легким предметам. Сам виноват: надеялся их сдать с лёту и налегал больше на трудные. К полетам приступим через полмесяца. И тогда потечет настоящая жизнь».
И вот он — в небе: «В настоящее время уже начались полеты, одновременно занимаемся теорией. В отношении полетов дело у меня идет хорошо, справляюсь, хотя и трудно приходится. Время проходит быстро: учеба, полеты, общественная работа».
Вероятно, отвечая на вопросы соскучившихся родственников, будущий летчик пишет:
«Насчет отпуска. Это будет примерно через год, не раньше. Так как кроме самолета, который проходили в аэроклубе, еще два изучаем. Летать начнем примерно в мае на одном самолете, а августе-сентябре — уже на бомбардировщике. Если все будет аккуратно, то в декабре-январе 1942‑го приеду домой».
Была весна 1941 года. Еще почти два месяца мира…
И вот письмо спустя два месяца после начала войны:
«8 сентября 1941 года. г. Молотов. Учеба у меня идет хорошо. Практику по третьему типу самолета сдал на «отлично». Это у нас уже госзачет. В город в связи с таким положением не отпускают. Да оно и правильно: надо быстрее заканчивать учебу да в часть. Думаю, примерно через месяц попаду в часть».
Позже с некоторым разочарованием сообщает родным:
«В школе, по всей вероятности, придется пробыть еще подходящее время, так как летать будем на других самолетах. Это неофициально, только предположительно, хотя теорию по этим самолетам изучаем…
Мама, ты спрашиваешь, придется ли встретиться с немцем. Пожалуй, придется, если за это время его не прогонят. Но, конечно, на фронт надо попасть».
В 1942 году письма от сына приходят Анне Степановне Якимовой уже из г. Чкалова (сейчас — Оренбург):
«12 ноября 1942 года. Учеба идет хорошо. Понемногу летаем. С этим делом справляюсь, что и требуется в настоящее время».
В феврале 1943 года младший лейтенант, пилот Степан Якимов направлен на фронт.
«Школу я окончил, и направили меня (это место вымарано цензурой — В. М.) южнее Сталинграда. Здесь мы пройдем тренировку и далее на фронт», — информирует он мать.
9 апреля 1943 года пишет: «В настоящее время живу в Котельниково, там, где побывали немцы. Тяжело».
Последние письма датированы августом 1943 года.
«Сообщаю, что я жив и здоров, и вам того же желаю. Громим немцев с воздуха. Мама, обо мне не беспокойтесь. У меня все хорошо. Берегите больше себя».
А потом родные получили извещение, что Степан в боях за освобождение Крыма пропал без вести.
— Но Анна Степановна его всегда ждала. Говорила: без вести пропавший — не мертвый, найдется Степа, — рассказывает Людмила Михайловна. — Бабушка так и не дождалась сына или весточки о нем. Но мы теперь хотя бы знаем, где дядя похоронен. Еще в советское время в радиопередаче «Пионерская зорька» я услышала, что в г. Джанкое прошло перезахоронение погибших во время Великой Отечественной войны солдат. Написала письмо в редакцию. Его переправили в Джанкой. Оттуда прислали фотографии, на которых мама сразу узнала брата; фотографию обелиска «Вечная слава воинам Советской армии, павшим смертью храбрых в борьбе за освобождение Крыма (1941‑1944 гг.)» — на нем первым высечено имя старшего лейтенанта С. М. Якимова. Также рассказали о подвиге Степана. Его самолет подбили, и он направил его на немецкий штаб. Посмертно был награжден вторым орденом Красного Знамени. Мама побывала в Джанкое, поклонилась памяти любимого брата.
Людмила Михайловна также говорила о присланной из Джанкоя книге, в которой есть строчки о Степане Якимове. К сожалению, кто-то из родственников отнес ее в какой-то музей, и книга пропала.
Может быть, это книга дважды героя Советского Союза, летчика штурмовой авиации Мусы Гареева «Штурмовики идут на цель». В десятой главе «Жаркое небо Крыма» в ней говорится: «Не повезло в этом бою Степану Якимову. Зенитки сбили его самолет. Возвратились мы без Якимова…».
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
