Благодаря знаменитой переводчице японцы полюбили Чебурашку, «Ежика в тумане» и фильмы Сокурова
Эта маленькая, скромная, деликатная и мудрая женщина из далекого Токио считает себя «наполовину русской». Она смеется: «Родные шутят: «Ты в ответе за все, что случается в России!».
А между тем у японки Хироко Кодзима нет никаких родственных связей с Россией, но есть куда более прочные узы – она влюблена в нашу культуру, воспитана на гуманистических идеалах русской литературы, очарована музыкальным гением Чайковского и Шостаковича, считает счастьем близкое знакомство с российским кинематографом…
Имя японской переводчицы Хироко Кодзима много значит для двух миров России и Японии, где живут люди с самыми загадочными душами. Эта хрупкая женщина открыла своим соотечественникам Юрия Норнштейна и его легендарного «Ежика в тумане», познакомила японцев с симпатичным Чебурашкой и другими мультперсонажами СССР. Ее легкий слог стал мостиком для понимания японцами глубочайших произведений Достоевского и Чехова. Хироко Кодзима работала переводчиком у множества ярких представителей российской культуры, с ее помощью в качестве консультанта родился «японский цикл» фильмов Александра Сокурова – «Восточная элегия», «Смиренная жизнь», «Дольче» и «Солнце»…
Женщина удивительной судьбы, необъятных знаний и тонкого вкуса, Хироко-сан в этом году была гостем Кургана. Мы беседовали в течение не одного дня – говорили о литературе, кино и мультипликации, о войне и истории, о человеческом и бесчеловечном…
Есть ли нечто общее между нашими мировоззрениями, что думают о нас в Японии, какое влияние оказала наша культура на жителей Страны Восходящего Солнца – вот то немногое из наших разговоров, что я сегодня предлагаю вашему вниманию.
Время страха и надежд
«Мой отец еще в детстве всерьез увлекся Россией, выучил язык и поступил на факультет русской литературы в Токио, – рассказывает Хироко-сан. – Во время Второй мировой войны он был одним из лидеров антивоенного студенческого движения. Подвергся репрессиям со стороны правительства: его выгоняли из университета, отец был арестован, но мой дед его спас. Дед, большой специалист в области сельского хозяйства, был директором института на Филиппинах, где прежде была колония Японии. Правительство попросило деда создать дочернюю компанию по сельхозпродовольствию и льну, а он, в свою очередь, попросил освободить сына. И мой отец стал работать у своего отца на острове Хайнам, в Китае, где они по приказу правительства открыли еще одну компанию.
В 1944 году всех мужчин с острова отправили на юг, и почти все погибли. А у отца была куриная слепота и его не взяли. Однако позднее его тоже могли отправить на войну. Офицер на призывном пункте сказал тогда моему отцу: «Знаешь, твоя фамилия в черном списке. Ты ведь и сейчас ведешь пропаганду против войны. Но, честно говоря, ты прав. Война закончится поражением Японии. Ты должен остаться живым. Я напишу в отчете, что на войне от тебя не будет толку, что ты почти слепой». Так отец снова уцелел.
А в мае 1945 года правительство Японии послало корабль за пленными японцами, чтобы спасти важных чиновников с острова. Отец был председателем общества японцев в Китае, его фамилия была первой в списке. Но он отказался уезжать, пояснив: «Пусть спасаются другие, а я должен о людях позаботиться, я же председатель!». Тот корабль на пути в Японию разбомбили американцы, и наша семья долгое время была уверена, что отца нет в живых. Только в 1946 году отец вернулся на родину. Бабушка и дедушка даже подумали, что их сын – призрак, они же считали, что он погиб.
В семье нас было трое детей. Я росла больной девочкой и не могла ходить в школу. У меня была очень странная, сильная астма, часто случались приступы и мне постоянно ставили капельницы. Все время я или сидела дома, или находилась в больнице. Мой брат учился на врача и мечтал меня вылечить. Он очень меня жалел и, когда стал врачом, взял меня с собой в Советский Союз в Москву и Ленинград.
Отец воспитывал нас, троих детей, в чувстве долга перед людьми, в трудолюбии и честности. Он очень любил русскую литературу и музыку. Мы всегда пели дома русские народные песни. Я до сих пор не могу найти одну старую русскую революционную песню, но помню, что в ней были слова «Расстреляйте, расстреляйте меня». Отец выучил ее в тюрьме у кого-то из старших товарищей, любителей русского языка.
Последним местом работы отца стало общество дружбы между Японией и Китаем, которое он возглавлял. Почему-то все считали, что он специалист по Китаю, ведь он там жил и часто помогал бедным китайским семьям. Однако сердцем он всегда был с Россией. И любовь эта передалась и мне.
В 30 лет здоровье мое улучшилось, и я поступила на факультет русской литературы. Ездила на стажировку в Москву на 10 месяцев. И когда в Японию приезжали музыканты, писатели, режиссеры, меня просили быть для них переводчиком».
Еще несколько любопытных штрихов к биографии гостьи из Токио: только в 40 лет она ушла от родителей и создала свою семью, а в 43 года родила сына. Вполне в духе известного советского фильма: «в 40 лет жизнь только начинается». Сейчас сыну Хироко 30 лет, он модельер в Париже. Астма, мучившая женщину все эти годы, странным образом исчезла в 52 года с завершением гормональной перестройки женского организма. И только в этом, немолодом уже возрасте, как призналась Хироко, она по-настоящему окунулась в рабочий процесс, началась активная творческая жизнь. Очень вдохновляющий пример того, что начать интересно жить никогда не поздно!
В друзьях — гении
«Тогда в Японию на большой « Кинофестиваль Ленфильма » как раз приехали режиссеры — сначала Алексей Герман с его коллегой, Аранович, Каневский и затем Александр Николаевич Сокуров. Им выбирали переводчиков. Про Сокурова Герман рассказывал: «Саша — молчаливый парень, он открывает свой рот только, чтобы сказать: «Я молчалив». Наши все испугались и начали поддакивать: «Конечно, по его произведениям мы тоже знаем, что он сложный человек по характеру, и при том он молчаливый, конечно!». В результате они попросили меня быть переводчиком для Сокурова. Но Герман шутил, Сокуров оказался очень деликатным и добрым человеком, совершенно уникальным, он все понимает мгновенно.
В 1992 году на Фестивале документальных фильмов в Ямагата я, не считая себя достаточно большим профессионалом, передала работу с Сокуровым лучшему переводчику. Я думала, что несправедливо такого человека доверять мне! А Сокуров упрашивал меня остаться, поясняя, что это не вопрос уровня владения русским языком, а того, как человек чувствует и понимает его душой. Он умолял: «Больше не отказывайтесь!». И с тех пор я работала с ним постоянно.
С Сокуровым мы создали три документальных фильма про Японию — «Восточная элегия», «Смиренная жизнь», «Дольче». Я помогала ему и в создании полнометражного фильма «Солнце» про японского императора, три месяца мы работали на «Ленфильме».
В «Восточной элегии» в эпизоде даже снялась моя мама. Фильм получил Гран-при в Германии. Это документальное кино, снятое уникальным способом, необычно описывающее жизнь обычных людей.
Сокуров тонко чувствует все вокруг, у него, я бы сказала, даже есть экстрасенсорные способности, он предчувствовал трагические события в Японии. Когда религиозная секта «Аум Синрикё» устроила теракт, применив в токийском метро в 1995 году отравляющий газ зарин в часы пик, и погибли люди, Сокуров накануне почувствовал, что что-то будет. Мы сидели в электричке метрополитена, и все вокруг нас спали. Я к этому привыкла и не особенно обращаю внимание, а Саша так тихо сказал мне: «Посмотри, все спят, даже стоя, даже с открытыми глазами! Какая усталость скопилась в этом пространстве, какие у вас люди уставшие! Какая-то трагедия скоро случится».
Хироко-сан переводила и любимые советские мультфильмы на японский — «Жил-был пес», «Чебурашку»… С автором Чебурашки, Эдуардом Успенским, дружит по сей день, часто бывает у него в гостях: «Он как мальчишка, разыгрывает меня. Ужасные вещи говорит: «Знаешь, недавно в Москве ресторан открылся, я тебя хочу угостить там фирменным блюдом – «мясо Чебурашки» называется». А сам хохочет».
О русской культуре
«Есть исторический факт, что русские литература, музыка, кинематограф очень повлияли на нашу культуру. Даже в период Эдо, когда почти 300 лет наша страна была закрытой для всего мира.
У японской интеллигенции русское искусство всегда пользовалось популярностью. У нас в Японии есть киноклуб имени Эйзенштейна, мы до сих пор изучаем его теорию. То, что он написал, — бесконечно. Я сама много пишу о кино, читаю лекции о русском кинематографе, о русской анимации.
Большое влияние оказала на нас и русская литература. Наши писатели даже организовали новую деревню по учениям Льва Николаевича Толстого. Мощный заряд гуманизма, учение о великой душе мы получили именно из русской культуры.
Первый преподаватель европейской музыки в Японии родом был тоже из России – Леонид Сирота, выпускник консерваторий Киева и Санкт-Петербурга.
Переселенцы, эмигранты из России после революции привезли с собой огромный пласт культуры. Гончаров и Морозов создали кондитерскую фабрику, выпускали у нас русский шоколад, который до сих пор пользуется спросом.
Мы многое из России получили, даже не догадываясь об этом.
– Ваши любимые писатели, фильмы, музыка?
– Их очень много! Люблю Достоевского, Чехова. Чайковского обожаю. Когда я была студенткой и работала переводчиком, из Ленинградской филармонии приехал на гастроли оркестр под управлением дирижера Евгения Мравинского. Я очень люблю классическую музыку, так что после работы оставалась на репетиции и слушала. Тогда и открыла для себя Чайковского.
Недавно работала с дирижером московской филармонии Юрием Симоновым, и тут случилось новое открытие: он подарил мне совершенно новый взгляд на Чайковского и Шостаковича.
Когда переводила Чехова, то его рассказы я тоже воспринимала как музыкальную партитуру.
В Японии есть печальная тенденция – люди очень мало читают. А книги – это спасение. Без книг я не могу представить свою жизнь, развитие души. Вот и в Кургане мне очень полюбился памятник двум девушкам с книгами. Без книг нельзя! В Институте мозга проверяли его активность, и оказалось, что самый пик активности наступает тогда, когда человек читает.
Еще люблю многих персонажей из русской мультипликации. Наш знаменитый мультипликатор, режиссер Хаяо Миядзаки признавался, что на него сильно повлиял русский мультфильм «Снежная королева». Особенно он вдохновился дочкой атаманши разбойников, которая злится на Герду, но чувствует, что она права. Маленькая разбойница резала веревки, освобождала зверей, но при этом кричала на них. Плачет и отпускает — такой сложный характер! С тех пор у Миядзаки главные героини тоже не простые.
Еще он обожает Левитана, и в последнем его фильме даже есть картины русского художника. И вот Юрий Борисович Норнштейн, с которым они дружны, нашел в «Букинисте» старинную книгу о Левитане и попросил меня передать ее Миядзаки. Я отдала ее недавно, и впервые призналась нашему мультипликатору, что мы вместе учились в одной высшей школе, но на разных курсах. Он засмеялся и сказал, что в школе все время дремал на лекциях и ничего не помнит.
Недавно стала работать и с театрами. Я озвучивала кукол разными голосами, меня очень хвалили. Читала лекции по Чехову, присутствовали актеры и театральные продюсеры, удивлялись: «А не учились ли Вы в театральном институте?».
Когда Александр Николаевич Сокуров снимал в 2004 году «Солнце» об императоре Хирохито, он дал мне задачу озвучить молодую маму с погибшим во время бомбежки ребенком. Актеры из Японии послушали и сказали: «Вы одна можете сыграть моноспектакль!». Я с детства привыкла к театру: наши родители для нас и других детей после войны организовали дома не только кукольный театр, но и показывали диапозитивы, включали пластинки с разными сказками .
Япония сегодня: историческая амнезия
«Наши люди работают очень четко, как хорошо отлаженный механизм, все запланировано на годы вперед. Это правда, что в Японии живут очень трудолюбивые люди. После Второй мировой войны у нас ввели трудовой закон о пятидневной рабочей неделе и восьмичасовом рабочем дне. Но сейчас этот закон не соблюдается. Предприниматели принимают работников не на постоянную работу, а на временную по контракту. Защиты нет, компенсации нет, бороться некому: профсоюзное и студенческое движение пока в зачаточном состоянии. Мы очень послушные, вокруг море – поэтому не с кем сравнивать. Очень много работаем, и зарплата относительно небольшая, поэтому все уставшие. Нет оплачиваемого отпуска, кадры взаимозаменяемы: если один отдыхает, вся его работа перекладывается на коллег. Если женщина уходит в декретный отпуск, вместо нее никого не принимают, а перераспределяют ее работу на других.
В следующем году будет отмечаться 70-летие со дня окончания Второй мировой войны. А в Японии уже почти не сохранилось памяти о ней. Потому что несколько лет назад наше правительство решило применить цензуру к учебникам и все, что касается современной истории, из них удалили. В том числе фотографии Хиросимы. Оставили только одну строчку: «6 августа 1945 года на город была сброшена атомная бомба». Кто сбросил, зачем ― непонятно. Однажды японских школьников спросили: «Кто сбросил атомную бомбу на Хиросиму?». Дети дружно ответили: «Конечно, Советский Союз!».
К Советскому Союзу, к России из-за островов отношение предвзятое. Японцы просят вернуть четыре острова, но это несправедливо. Наш прежний премьер-министр договорился о двух, и после этого странно умер. Есть подозрение, что его убили. Американцам два острова мало, у нас же по всей Японии 127 американских военных баз размещено! Они бесплатно живут у нас: для них бесплатные телефонные разговоры, вода, электричество, газ, жилье. Все ракеты нацелены на Россию, более тысячи где-то. Это ужасно! Наше правительство слушает Америку. В конце войны все кричали: «Капитуляция, капитуляция!», а это хитрые американцы и японцы договорились, и оставили императора, всю структуру правительства нетронутой. Америка просто изначально хотела сделать Японию своей базой.
Во время Второй мировой войны японские военные были очень жестоки. Даже союзники – американцы и европейцы – очень напугались их жестокости. Когда Корея была колонией Японии, корейских женщин заставили ублажать японских солдат, везли их на фронт грузовиками. Наше правительство в этом не признается. Некоторые женщины еще живы, они требуют ответа по закону. Конечно, стыдно, но этот факт Японии надо признать, как в Германии признали Освенцим.
Да, мы, интеллигенция, все время докапываемся до правды. У некоторых журналистов тоже есть совесть, но им не разрешают писать правду по поводу украинского кризиса и санкций против России.
Замечено, что если в стране много бедных, то они становятся ультраправыми, агрессивными. Теперь такое настроение царит и в нашей стране – молодые хотят воевать. Много правых, нацистов и неонацистов побеждает на выборах, они обещают демократию, справедливость. И они же требуют изъять из библиотек все книги о войне, даже манга и комиксы. Их раздражает известный японский серьезный мультфильм «Босоногий Ген», снятый по манге про мальчика, облучившегося в Хиросиме. Она была переведена на многие языки мира. И вот теперь эти молодые люди требуют выбросить мангу из библиотек, говорят нам: «Вы мазохисты, раз любите такое!».
Становится очень страшно за будущее нашей культуры и страны».
Комплимент Востока
Естественно, как человек восточного воспитания, Хироко-сан не осталась равнодушной к русскому гостеприимству:
«Вы, российские люди, очень душевные, очень добрые и открытые. Сначала немного застенчивые, а как только мы познакомимся, то все – лучшие друзья!
У моего мужа Косеи Мия (он – писатель и фотохудожник) была выставка фотографий в Екатеринбурге по теме румынской музыки. Он часто бывает в Румынии и очень любит эту страну. Та же фотовыставка сначала проходила в городе Беауваис во Франции, но там люди холодные, равнодушные: только одна женщина к нему подошла, задала вопросы. А на Урале совсем другое дело: зрители своими впечатлениями делятся, подходят, пожимают руку, удивляются, радуются. Один пожилой мужчина даже начал танцевать румынский танец, так обрадовался! Он раньше жил в Румынии. И, увидев работы, посвященные этой стране, захотел купить у мужа две фотографии, поинтересовался: «Сколько стоит?». Муж намеревался их подарить, но старик оказался гордый – отказался, настаивал на покупке. Когда муж назвал настоящую цену, ответил: «Ну я же пенсионер, мне дороговато». Косеи предложил: «Тогда половину!». «А половину можно!» — обрадовался старик.
Для нас особый дар – общение с такими людьми. И мы у себя на родине стараемся распространять русскую культуру и правду о русских людях».
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
