Публика с восторгом внимала бушующему океану звуков трехструнного инструмента
Снова в Кургане выступил с невероятным успехом маг-виртуоз Алексей Архиповский. И снова публика как загипнотизированная не могла отвести глаз от сцены, где пела на все голоса мира, разливалась удалыми фолк-мелодиями, страстными испанскими ритмами, озорными джазовыми импровизациями и звонкой капелью дождя его чудо-балалайка.
Музыкант, снискавший себе мировую известность в большей степени благодаря интернету да еще Книге Гиннеса, считается настоящим «русским чудом» — Паганини и Джимми Хендриксом в одном флаконе. Музыканта совершенно не возможно втиснуть в рамки одного формата – его безупречное мастерство и необычность исполнения выходят за границы всех музыкальных законов. Которые почему-то предписывают балалайке узкие рамки народности. И только Архиповскому удалось понять всю глубину широкой души русского инструмента, его загадочность и многогранные возможности.
В благодарность его одухотворенная балалайка смеется и плачет, озорует и скоморошничает, приплясывая в руках музыканта, с невероятной легкостью подхватывает вариации на тему классики и энергичного рока, уходит в джазовые дали вместе с «Караваном», мечтает о полете на луну вместе с бароном Мюнхгаузеном… Она с успехом заменяет гитару, шарманку, барабаны и даже целый оркестр.
Сам маэстро удивляет публику артистичным шоу на сцене: чудит и веселит публику на пару со своим трехструнным компаньоном, даря яркие позитивные эмоции и вызывая взрывы хохота в зале. Но во втором отделении его программы «Дорога домой» настроение меняется на умиротворенное и задумчивое, как и костюм музыканта – с яркой рубахи солнечной расцветки на темные и строгие классические тона.
Все исполняемые им композиции выглядят как виртуозная, на глазах рождающаяся смелая импровизация, содержащая куски знакомых мелодий, переосмысленные и переработанные автором – публика с воодушевлением включается в еще один занимательный процесс под названием «Угадай мелодию!».
Как рассказал Алексей в эксклюзивном интервью нашей газете, его творения, действительно, рождались как импровизации, которые потом закреплялись.
– Как долго вы занимаетесь в день игрой на инструменте?
– Все происходит по желанию. Иногда совсем не хочется подходить к нему, иногда целыми сутками играю.
– До сих пор играете на двух своих знаменитых балалайках – Степане и Налиме?
– Сегодня я выступал со Степаном, балалайкой 1928 года. Вторая в ремонте, надеюсь, скоро вернется в строй и зазвучит идеально.
– Поскольку они у вас существа практически одушевленные, они как-то проявляют себя в жизни? Капризничают, шалят?
– Да, бывает. Сейчас у Степана очень сложное состояние – его тоже нужно срочно лечить. Но, надеюсь, его миссию подхватит Налим после починки. Он 1902 года рождения и звучит практически по-имперски.
– Вы на сцене звучите как целый оркестр. А был у вас опыт выступлений с оркестром, игры в дуэте?
– Я начинал с русского народного оркестра, затем играл с симфоническим (большой состав), были и камерные оркестры, и какие-то небольшие составы с разными инструментами и форматами.
– А уютнее вам все-таки выступать соло или при поддержке оркестра?
– Мне пока интереснее выступать соло. Я считаю, что у балалайки есть еще много возможностей, которые я хочу открыть. Я только в начале пути.
– Как реагирует публика на балалайку за рубежом? Удивляются?
– Иногда ее даже не узнают. Вспоминают ее те, кто знал советскую балалайку как некий декоративный и фольклорный инструмент, – вот они очень удивляются ее новому звучанию. Но обычно люди приходят подготовленные, которые сначала послушают меня в интернете и понимают, что это не фольклор, а особый формат авторской музыки. А вот на телевидении я редко появляюсь, было выступление на канале «Культура», еще на нескольких каналах, но это исключение из правил.
– То есть вы не походите под пресловутые форматы нашего телевидения?
– Ту музыку, которую я играю, достаточно сложно отнести к определенному направлению: вроде и не классика, вроде не джаз и не фольклор, непонятно куда ее встроить. Я бы назвал ее — «авторская инструментальная музыка».
– Алексей, а чьи музыкальные произведения вас больше всего вдохновляют?
– Меня больше всего вдохновляет природа.
– То есть на природе лучше пишется?
– Неисповедимы пути вдохновения и не понятно, как вообще возникают композиции — совершенно в разных ситуациях, в разные промежутки времени. Некоторые сочиняются годами, а другие – за пять минут.
– Как часто вы слушаете чужую музыку?
– Стараюсь делать это нечасто. Слушать – это для меня своего рода работа. Я прикидываю, как должно звучать по-моему, где можно сделать лучше, и не получаю расслабленного удовольствия простого слушателя.
– Все-таки балалайка изначально была предназначена для фольклора. А что сложнее сыграть на ней – классику, джаз, рок или киномузыку?
– Сложно играть не формат, сложно играть предельно точно. Точно по ощущениям, по чувству, по атмосфере… В принципе любую музыку можно обозначить. Но тут задача не в обозначении формата, а в получении некоего художественного впечатления. Когда человек находит в своей душе какой-то отзыв на твою музыку. Кто-то испытает облегчение, кто-то о чем-то задумается. Дай Бог, если так и есть!
– Какие у вас есть задумки на будущее?
– Получить инструмент, которым я был бы полностью доволен. Сейчас у меня достаточно сложный период поиска инструмента, который бы ответил мне моим голосом. Проблема в том, что балалайка не так популярна, как, скажем, гитара, и очень трудно найти нужного мне качества инструмент. Плюс определить всевозможные технологии, которые нужно к ней применять. Это абсолютно новая вещь – озвучивание балалайки, которое мне приходится продумывать и прорабатывать как первопроходцу в этом деле.
Фоторепортаж Александра Алпаткина.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости