Невеста ещё не жена,

IMG_0284

или Печальный опыт воспитания

«Так жалко девочку!.. Ведь этот изверг совсем ее замучил, замордовал…»

Реплика сердобольного зрителя.

Если эта естественная реакция зала входила в сверхзадачу постановочной группы «Строптивой», то создателей спектакля в областном театре драмы можно поздравить: все получилось.

Даже частичное разделение публики на сторонников Катарины (артистка Ирина Храмова) и Бьянки (артистка Анна Сараева). Защитников Петруччо (артист Иван Шалиманов) тоже можно найти в зале, но их не в пример меньше, и чаще всего это мужчины, как я подозреваю, пострадавшие в свое время от стервозности своих избранниц и затаившие обиду на весь женский пол.

Но вернемся к спектаклю — конечно, определение «по мотивам произведения У. Шекспира» сразу настораживает: стало быть, нас ожидает очередная адаптация классики, которая должна проиллюстрировать некую притчу или рассказ о проблемах нашего времени и тем самым утвердить трюизм об актуальности Шекспира (слегка переосмысленного) — вечной и незыблемой.

IMG_0094

Конечно, обаяние пластически-выразительной, кукольно-розовой, подвижной и гибкой Бьянки, постоянно окруженной свитой женихов, живость и энергия Грумио (артист Севастьян Мельничук), фонтанирующего шутками и эксцентрикой, разнообразие реакций «хора» на все, происходящее с Катариной, — ведь эти больничные тени, быть может, близки понятиям «ид», «эго» и «суперэго» или параллельны представлению о «внутреннем голосе» героини.

И, наконец, монологи Баптисты, только не в образе врача (артист Иван Дробыш), как и эпизоды с женихами — особенно озвученные почти райской, ангельской музыкальной классикой, — вполне созвучны шекспировскому сюжету. Можно даже сказать, что они позволяют порой поверить определению жанра постановки как розовой социальной трагикомедии (некоторые акценты сценического оформления и костюмов, и даже грима персонажей). Но жестка трактовка отношений героев, как и общее решение сценического пространства с безжизненным слепящим белым светом, заливающим сцену.

IMG_0056

Почти физически ледяная атмосфера клиники, безжалостно обезличивающая всё и вся, включая участников процесса, и особенно образ Катарины, подчеркнула хрупкий в начале спектакля облик психически надломленной несостоявшейся жены, а в финале (такой маленький белый лебеденок) — жертвы, механически повторяющей формулу «семейного согласия и счастья», продиктованную или внушенную ей уже отнюдь не Шекспиром. Ведь в пьесе великого драматурга это монолог убежденной (или переубежденной) супруги, можно даже предположить — если захочется — лукавой и играющей в покорность Катарины, но никак не пациентки психиатра, печального лекаря, ставящего очевидный, взвешенный диагноз.

Не вполне ясна реакция на результат бесстрашного воспитателя, укротителя, «счастливого супруга» — ну как его еще назвать? — Петруччо. Когда он произносит финальный монолог, то смотрит на него публика с недоумением: он, что, не понял, что речь героини — это же не любовь и даже не покорность, а всего лишь отупляющий, прямо-таки клинический страх…

IMG_0040

Ну и наконец — где же тут все-таки комедия, господа? Даже если трагикомедия, то итог, то есть результат, должен вызывать хоть какое-нибудь удовлетворение. Так ли уж весело завершается история в психиатрической клинике и в чем тогда мораль?..

Впрочем, точка зрения части публики ведь может быть совсем иной, противоположной или просто более оптимистичной. Сказал же один вполне адекватный зритель, что был момент, когда ему хотелось «помочь» герою перевоспитать «сварливую чертовку Катарину». Но даже он вряд ли поверит, как и другие представители сильной половины человечества, в семейное счастье этого странного дуэта.

IMG_0132

Грех не вспомнить, что был в спектакле почти переломный момент, когда взамен изначальному отсутствию любви к главной героине, к Катарине, — родительской, иль родственной, иль братской, да хоть какой-нибудь, но все-таки любви, — вдруг робко возникает надежда на нежность. На экране (без которого в последнее время не обходится почти ни один спектакль молодых режиссеров) один за другим проходят перед зрителем кадры мировой киноклассики — страстные поцелуи — от Ретта Батлера и Скарлет О’Хара до героев знаменитой «Касабланки». Но, увы, замаячившая было перед зрителями перспектива возможного поворота к хэппи-энду, растаяла, «как сон, как утренний туман», и сюжет вернулся в русло «воспитания как процесса подчинения силе».

IMG_9782

Нельзя игнорировать моменты забавных сцен и диалогов персонажей-перевертышей (то женихи, то санитары, то Катарина — раз, два, три, то просто хор), выразительную и порой дивно звучащую музыку спектакля, но все-таки «конец венчает дело». А этот «открытый в никуда» финал звучит скорее как предостережение всем нашим Бьянкам, Катаринам и Баптистам: держитесь подальше от укротителей и «берегите своих близких» неформально, спасите их от «недолюбленности».

***

Эти полемические заметки никоим образом не претендуют на роль рецензии. Их субъективное начало очевидно. Хотелось бы узнать и другие мнения о спектакле. Приглашаем к разговору.

Подписывайтесь на наши новости в Телеграм

Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости

Два раза в неделю – во вторник и в пятницу специально для вас мы отбираем самые важные и интересные публикации, которые включаем в вечернюю рассылку. Наша информация экономит Ваше время и позволяет быть в курсе событий.

Система Orphus

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *