История жен декабристов, живших в разное время в Кургане

Вспомним ее в первый день весны

Их называли декабристками — 23 прекрасные женщины, жены дворян, членов тайного декабристского общества, приговоренных Верховным уголовным судом к каторге и поселению в глухой Сибири. И хотя за ними не числились проступки, за которые в императорской России следовало строгое наказание, жены, невестки, сестры и матери, ехали вслед за ними в Сибирь. Это был искренний, бескорыстный поступок, который по праву считается подвигом. Они имели право отказаться от своих мужей, подать на развод, но во имя любви не стали делать это.

Светская женщина — княгиня Волконская — поехала вслед за мужем и, не считаясь с запретами, сумела проникнуть в подземелье рудника, где тяжело работал ее муж. Она любила его и осталась верна этой любви.

Сегодня страницы трогательной любви и верности запечатлены в многочисленных документах и артефактах Дома-музея декабристов в Кургане, хранящих память о том далеком событии.

История прошлых веков, к сожалению, имеет особенность теряться на фоне более значимых событий этого и нынешнего столетий. Но для курганцев музей – история далеких вчерашних дней, со всеми нюансами, оттенками и красками. Многие из моих современников хорошо знают дорогу в небольшой деревянный особняк, который расположен на берегу Тобола. Здесь во второй половине восемнадцатого века жил декабрист Михаил Михайлович Нарышкин вместе со своей женой Елизаветой Петровной. Она, бывшая фрейлина Императорского двора, первая из жен декабристов добилась разрешения отправиться за мужем в ссылку.

Комнаты семейного особняка Нарышкиных о сих пор хранят запах старины, а впечатляющие принадлежности далекой эпохи — шкафы, в которых разместились книжные фолианты, красивый резной стол. медные свечные канделябры, фарфоровая посуда и многое другое из быта людей позапрошлого века — все это рассказывает о не простом для декабристов времени.

Конечно, это жизнь этих людей в Кургане резко отличалась от той, которая проходила в читинских на каторжных поселениях, где, теряя здоровье, декабристы работали в рудниках, жили в развалюшках со «слепыми» слюдяными оконцами.

Но курганские декабристы (в нашем городе в разное время находились на поселении 13 участников движения декабря 1825 года) оставили о себе неизгладимую память своим добрым отношениям к местным жителям.

Борис Карсонов, неистовый исследователь жизни декабристов, как его называли «гений подробности», оставил впечатляющую историю жизни декабристов в нашем городе. И, в частности, семейства Нарышкиных. Их род был известен еще с середины шестнадцатого века. Он выдвинулся на политическую арену России после второго брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, будущей матерью Петра Первого. Возможно, поэтому жизнь Нарышкиных на поселении в Кургане была наиболее благоприятной в сравнении с другими ссыльными.

Как отмечали в то время жители Кургана, Нарышкины помогали бедным, лечили и давали им лекарства за свои деньги. Сам Нарышкин нередко брал с собой священника и, несмотря на любую погоду, ездил по ближним деревням подавать последнее христианское утешение умирающим.

В доме Нарышкиных всегда было много людей. Они с интересом узнавали от Елизаветы Петровны о сортах плодовых деревьев и «сладких» кустарников, которые произрастали на небольшом участке, они устраивала для горожан праздники. Этот дом в июне 1837 года на встрече с декабристами посетил поэт Василий Жуковский, которые сопровождал в поездке через Курган цесаревича.

Прекрасная женщина — Елизавета Петровна Нарышкина — была душой всех курганских декабристов, которые вечерами по пятницам (в четверг в Курган приходила почта!) гостили в ее доме и читали долгожданные весточки из Санкт-Петербурга. То было время разговоров о прошлой и настоящее жизни. Их волновали беспорядки и гонения, здравые идеи Двора и стремление к миру.

На одном из своих полотен народный художник России Герман Травников рассказал о такой встрече декабристов – радостной и волнующей. За окном затихающий день, на столе россыпь писем, в руках девочки Ули свеча, а за клавесином – сама Елизавета Петровна Нарышкина. Душевная до слез картина!

Вместе с декабристами были их любимые жены. Тот самый Кюхля, Вильгельм Кюхельбекер, — опальный друг Александра Сергеевича Пушкина – нашел в ссыльной жизни свою вторую половину — Дросиду Ивановну. Она горячо любила его и утешала в тяжелой болезни.

Среди лучших людей дворянского этапа был и декабрист барон Андрей Евгеньевич Розен. Он был одним из самых активных участников восстания на Сенатской площади, осужден по пятому разряду и приговорен к «ссылке в каторжную работу на 10 лет, а потом на поселение». Вместе с ним в Кургане находилась и его жена красавица Анна Васильевна Розен, Она всегда была с ним — в тягости и минуты радости. Анна Васильевна считала, что место жены там, где находится ее муж. Значит, в далекой сибирской ссылке.

Каким был для них Курган? Вот строки письма Розена своему другу – декабристу Ивану Пущину: «Ты пожелаешь знать нечто о Кургане, скажу тебе в нескольких словах, что город невелик, но необыкновенно чист…Съестные припасы чрезвычайно дешевы…» Есть и такие строки: «У нас в Кургане все исполнено жизни и движения, народ кипит на площади, слышны громкий говор и звук монеты медной и ржание коней – у нас началась ярмарка».

Большинство декабристов испытывали нужду и страдали от болезней. Нарышкины и Розены всегда помогали им. Об этом говорят многочисленные письма, сохранившиеся в фондах Курганского музея и в исторических архивах России. Наряду с суровой действительностью, в этих документах запечатлены факты любви, верности и преданности их жен, которые добровольно последовали вслед за мужьями на каторгу и поселения.

На снимке. Герман Травников, «Пятница у Нарышкиных»