С музыкой наедине

III фестиваль «Элисо Вирсаладзе представляет»

Праздник был общий. Он был для всех, и общими были радость, аплодисменты, овации, крики «браво!». Но когда наступала тишина, навстречу звукам открывались такие разные наши души, каждый слышал и свою, иную музыку. Погружение в музыку — словно тайное свидание — происходило где-то вдали, в «саду расходящихся тропок, в краю сбывающихся грез», и только с последним замирающим звуком душа, словно очнувшись, возвращалась обратно…

Третий вечер фестиваля «Элисо Вирсаладзе представляет» 17 сентября подарил нам встречу с замечательным коллективом — Московским камерным оркестром «Musica Viva», которым руководит Александр Рудин — он же и дирижер, и виолончелист. Программа концерта, можно сказать, вся состояла из одних премьер. Мало кто прежде мог слышать раннюю «Миланскую» симфонию Моцарта № 27 Соль мажор, в которой всего три части: за классически ясным аллегро следует нежное и грациозное андантино и короткое стремительное престо. А далее — открытия, дебюты и новые имена. Молодая скрипачка Елена Корженевич солировала в «Концерте для скрипки» итальянского композитора 18-го века Феличе Джардини. Большая часть публики впервые услышала и это имя, и музыку, в которой мелодичность и темперамент автора блестяще сочетались с увлеченностью и мастерством солистки. Традицию открывать слушателям неизвестные страницы мировой музыки оркестр продолжил, исполнив «Концертино для двух виолончелей» Антонина Крафта, чешского музыканта конца 18-го — начала 19-го века, служившего в оркестре князя Эстергази (где в начале 18-го века сочинял, играл и Иозеф Гайдн). Солистами в исполнении концертино были Александр Рудин (ему пришлось сочетать дирижирование и партию виолончели) и молодой музыкант оркестра Эмин Мартиросян. Публика наша встретила незнакомого автора в ярком и динамичном исполнении солистов и оркестра с большим энтузиазмом. Сочинение Антона Аренского, струнный квартет памяти П.И. Чайковского, в переложении для струнного оркестра Александра Рудина (за исключением II части, исполненной в авторской редакции) тоже впервые прозвучало на сцене Курганской филармонии и стало открытием для многих слушателей. Мелодическая природа сочинений Аренского знакома многим пианистам, но этот памятный дар ученика Чайковского всем, кто чтит великого композитора, не столь известен, и лирическое начало, элегичность, эмоциональность и разнообразие в звучании струнных придали особое камерное обаяние сочинению.

С особым волнением мы ожидали вечер фортепианных концертов, четвертый вечер фестиваля. Открыл вечер оркестр «Musica Viva» — по традиции, редко исполняемой музыкой — увертюрой к балету «Творения Прометея» Бетховена, энергетически настраивая зал. Думаю, что и оркестр готовил себя к исполнению крупной формы.

На сцену вышла Элисо Вирсаладзе, встреченная шквалом аплодисментов. Бетховен, концерт № 3 для фортепиано с оркестром до минор. Что может вызвать больший восторг, чем совершенное единение в диалоге солиста и оркестра, полное взаимопонимание всех музыкантов на сцене, что может быть лучше гениального исполнения гениальной музыки? Когда музыканты по самой своей природе так чутко, так верно слышат друг друга и так ярко преодолевают все драматические, взрывные моменты развития музыкальной темы. И столь гармоничны и благородны переклички рояля и деревянных духовых в сонатном аллегро, и так сдержанно спокойна II часть, ларго, насмотря на вьющийся узор, сопровождающий основную тему…

И так замечательно соединяются все в танцевально динамичном рондо финала!

Концерт Роберта Шумана ля минор при всех сложностях развития его переменчивых, эмоционально-импровизационных тем, мелодий — то строгих, почти хоральных, то порывисто-романтических, то властных, звучит порой как симфония для рояля с оркестром — так значимо, так весомо воспринимается мир Шумана.

Изумительно женственное, грациозное Интермеццо в темпе андантино; легкие переклички рояля и оркестра подхватывают виолончели на широком дыхании новой темы…

А в бурном — то гротескном, то танцевальном, то празднично-фанфарном, с каскадром пассажей, трелей, фиоритур рояля — стремительном движении разрешается ликующий финал. Взрыв восторга в зале — и полное единение на сцене! Браво, браво, музыканты! И солистка, браво, Элисо! И солисты из оркестра, и маэстро Александр Рудин. Браво!

Долгожданная встреча с Элисо Вирсаладзе в сольном концерте — ее почти невозможно описать словами, как вообще передать словами музыку, ибо «власть музыки начинается там, где заканчивается власть слова», но нельзя не назвать имена авторов, которых выбрала для этого концерта хозяйка фестиваля: это Петр Ильич Чайковский, восемь пьес из цикла «Времена года» — трогательная «У камелька», и разгульная «Масленица», и трепетные «Белые ночи», и нежнейший «Подснежник». Абсолютная классика, всегда новая, живая, дышащая человеческим теплом.

Это Сергей Сергеевич Прокофьев — «Сарказмы». Сколько ни зови его классиком, он всегда нарушитель спокойствия!

Это Роберт Шуман — по общему мнению, и личность силы, и «место силы» Элисо Вирсаладзе. Никто так, как она, не умеет понять его взрывчато-порывистую, мятущуюся и благородную душу, так неотразимо выявить движение от мрака к свету — как в офортах Гойи, от буйства нарастающих эмоций и таких шумных танцев давидсбюндлеров, членов Давидова братства к созерцательной лирике, к образу Киарины из популярнейшего «Карнавала», к образу Клары Вик. И к строгим хоралам, к размышлениям о мире… И к литературно-фантазийным «новеллеттам» Но когда взбудораженная, эмоционально неуемная публика никак не хотела отпускать Элисо, успокоить ее, утихомирить помог только Бах. Нет, не великий Иоганн Себастьян Бах, но представитель его династии Филипп Эммануил Бах. Эта завораживающе мягкая, полная чувства и все-таки спокойная, сдержанная музыка, эта пьеса в который раз дала нам понять, напомнила нам, что океан музыки велик и неисчерпаем и всегда можно найти в нем то, что стоит узнать и присвоить, то есть сделать его своим, избранным нечаянно, но ставшим любимым…