Автор знаменитой песни «Тёмная ночь» желал Кургану светлых дней

новости курган

Знаменитый композитор Никита Богословский гостил в нашем городе в январские дни 1979 года

В моей старой записной книжке сохранилась короткая запись: «Не опоздать! Никита Богословский. Филармония, 18 часов». Не слишком разборчивая расчеркушка напомнила о былой встрече с человеком, который гостил в Кургане в январские дни 1979 года. Он консультировался у Илизарова, собирался дать концерт в филармонии и при всем плотном «гостевом» графике не отказался от встречи с надоедливым журналистом.

Не встретиться со знаменитым композитором — наказать себя и моих радиослушателей. Я работал корреспондентом областного радио, готовил информационную программу, в которой были все новости заводов и фабрик, сельские впечатления и встречи со «звездами», которые часто выступали перед курганцами. И вдруг — такая встреча! Что я знал о Никите Богословском? За свою жизнь композитор написал более трехсот песен, и почти все они — настоящие шлягеры. Их поют за праздничным столом, на различных концертах. Они звучат в кинофильмах. Моя любимая песня — «Темная ночь». Ее особенно любят фронтовики и все ветераны.

Был ранний вечер. В местной филармонии было непривычно тихо. Меня, напросившегося на интервью, Никита Владимирович принял с шуткой: «Э-э, молодой человек! А я так ждал девушку». Увидев на моем лице смущение, поправился: «Девушку-аккомпаниатора». Я удобно расположился на филармонической скамейке, ножки которой тревожно шатались. Богословский предложил: «Садитесь рядом со мной. Рухнем вместе». После чего мне стало веселее.

Никита Богословский вспоминал о своей жизни ярко и весело, порой казалось, что передо мной не тот самый знаменитый композитор, чьи песни поет вся страна, а близкий друг, с которым так хочется рассуждать о жизни.

— В Кургане я в первый раз, хотя мой дорогой друг Гавриил Абрамович Илизаров меня давно приглашал. Но как-то не выходило. В последний раз, когда он был в Москве, напомнил: «Ты обещал приехать к нам в Курган. Руководство области ждет на партконференцию, чтобы ты смог встретиться с делегатами». Я, конечно, вывернулся, забросил все свои дела в Москве и — как штык здесь! И артистов уговорил приехать, хотя они были заняты.

Мы разговариваем неспешно, хотя я понимаю: композитора задерживать нельзя — он собирается в гости. И черный илизаровский «Мерс» уже дежурит у дверей филармонии.

— Фамилия Богословский не так давно уже мелькала на афишах областной филармонии!

— Еще бы! Если не я, то моя частичка в Кургане показывала свое искусство. Недавно здесь гастролировал ансамбль вокально-инструментальной музыки, который исполнил оперу моего сына «Алые паруса». Так что частичка моего существа и сердца уже в Кургане побывала. Теперь то ли на радость, то ли на горе жителям Кургана приехал и я сам (смеется).

— Что бы вы хотели сказать курганцам?

— А чтобы любили искусство и любили искусство хорошее. А где хорошее и где плохое искусство, у нас народ теперь сможет сам разобраться.

— Недавно я прочитал о том, что не всем коллегам-композиторам нравятся ваши песни в исполнении Марка Бернеса. Мол, это дурной тон.

— Этих людей понимаю хорошо, так как их песни не поют за праздничным столом или где-то на привале. А мои песни — да! Марк Бернес — великолепный артист и певец. Вспомните, какие мои песни он пел: «Темная ночь», «Три года ты мне снилась»… Или «Почему ты мне не встретилась?». Так, как их спел Марк, больше никто не исполнит!

— Среди ваших великих знакомых был Клемент Ефремович Ворошилов. Какие ваши песни он больше всего любил?

— Он никогда не говорил об этом, но, кажется, ему все мои песни нравились: «Ты ждешь, Лизавета», «Солдатский вальс», «Днем и ночью». Эту песню Утесов пел вместе с дочкой Эдит. Прекрасный дуэт!

— Я слышал о вашей дружбе с Фаиной Раневской.

— Эта дама — моя прекрасная подруга. Мы познакомились при весьма необычных обстоятельствах. Я восседал в ресторане гостиницы «Европейская» — это в Ленинграде. А через пару столиков от нас сидел Сергей Михайлович Эйзенштейн, а с ним какая-то дама среднего возраста. Я помахал ему рукой, он ответил. А потом заметил, что эта дама показывает на меня пальцем, и они оба смеются. Я уже смутился: неужели по моему поводу! Спустя какое-то время, когда мы познакомились с Раневской на съемках фильма «Александр Пархоменко», я напомнил ей о том случае: «Что бы это значило?». Она, нисколько не смущаясь, говорит: «Когда Эйзенштейн спросил меня, что я хочу на сладкое, я показала на тебя пальцем». Потом мы долго хохотали с ней.

— Кто из современных исполнителей вам больше нравится?

— Больше всех полюбилась Алла Пугачева. О ней бы сказал коротко: талантище. Еще принимаю сердцем музыку Гребенщикова и барда Евгения Бачурина.

— Многие отмечают ваш «острый» язык. Мне кажется, что с таким языком вас могли бы при Сталине посадить в тюрьму. Тогда это было просто. Что вас спасало?

— Чувство юмора, которое всегда при мне. Я думал так: вот их уже посадили, завтра придут за мной. А кто, интересно, будет следующий?

— Мы сейчас с вами ведем этот разговор у старенького пианино. Это как то самое висящее на ковре ружье, которое в конце пьесы должно выстрелить.

— А что — пусть выстрелит! Сегодня я впервые своим непрофессиональным голосом сам исполню песню, которую написал для прекрасного нашего артиста Валерия Золотухина. Эта песня называется «Ау».

Задребезжал старенький инструмент, и Никита Богословский запел.

После интервью Никита Владимирович заторопился в гости к Илизарову. Зная веселый характер Богословского, я решил пошутить: «Не задерживайтесь, Никита Владимирович, на ужине. Завтра у вас концерт в филармонии». На что он ответил: «Я как хорошо воспитанный человек уйду из гостей голодным».

Сожалею, что та встреча была столь короткой. Хотелось задать Никите Владимировичу много вопросов. О том, как он любит шутки и розыгрыши и кто из-за них пострадал. Как члены Политбюро звали его на концерты и как, боясь его колких шуток, композитора предупреждали: не смей! Все было в его жизни. Вспоминая сегодня об этом, можно только улыбнуться и посмеяться так, как он сам любил смеяться — громко, задорно. И от этого всем было веселей.

На прощание он подарил мне свою визитную карточку, выполненную на особой бумаге — «под бересту». И оставил на ней короткий автограф «Богословский». С этого подарка началось мое новое увлечение — собирательство визитных карточек известных людей эпохи.

Сердце композитора остановилось 4 апреля 2004 года. Легенды о нем живут и поныне. Никиту Богословского вспоминают удивительно тепло и обязательно с улыбкой. Вдова композитора Алла Сивашова написала о нем книгу и назвала легко и радостно: «Я люблю тебя, Алка». Поэтому он не умер и живет поныне в рассказах современников и в удивительных песнях, которые с удовольствием поет вся страна.

Фото с сайта https://7days.ru/caravan/

Подписывайтесь на наши новости в Телеграм

Теги: , ,

Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости

Два раза в неделю – во вторник и в пятницу специально для вас мы отбираем самые важные и интересные публикации, которые включаем в вечернюю рассылку. Наша информация экономит Ваше время и позволяет быть в курсе событий.

Система Orphus

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *