Артистка Курганского драмтеатра Анна Сараева стала «Актрисой года» по итогам 78-го театрального сезона.
На самом деле, Анна Сараева могла достигать совсем других вершин и выступать в другой роли и на другой сцене – в зале судебных заседаний. По первому образованию она – юрист.
— В школе я училась очень плохо, мне все время было интересно что-нибудь другое. Чтобы как-то приструнить, после девятого класса мама отправила меня в технологический колледж на юридическое отделение. Мне очень нравились некоторые предметы. Например, философия. Но все, что касалось специальности, не интересовало совсем. Юрист я плохой, вернее даже никакой. Зато я поняла, что мне нужно поступать в театральный. И после колледжа окончила Челябинскую академию культуры и искусства.
— Актеры, как правило, вспоминают свои первые роли. Это елочки, грибы, снежинки, зайчики. А у вас была своя белочка?
— Белочка не приходила, зайчик не прискакивал. Я очень хорошо помню свою первую роль в спектакле-притче «Лавина» 2005 года. Мне тогда казалось, я не ту профессию выбрала. Собираешься на репетицию и думаешь, сейчас я все сделаю очень хорошо, просто божественно. А выходишь и ничего не можешь, как беспомощный щенок. Тебе все время говорят: «Это же элементарно! Почему ты этого не делаешь?!». И от того тебя сковывает еще сильнее. Практически все репетиции «Лавины» давались мне крайне тяжело — и морально, и физически.
Сцена из спектакля «Лавина» . 2005 г.
— Вам больше нравится комедия или трагедия?
— В комедии мне, однозначно, легче. Подурачиться – это ко мне. Но я больше люблю играть серьезные вещи. Были у меня и трагические роли. Например, Алессандра Джунтини подарила мне роль Ирины Аркадиной в спектакле «Треплев. Проба».
Сцена из спектакля «Треплев. Проба».
— Внешность не мешает, если хотите глубокую трагическую роль? У вас типаж молодой жизнерадостной девушки, почти подростка.
— Внешность не мешает, но приходится бороться с моей жизнерадостностью и с тем, что меня очень много. Александра часто говорила, чтобы я была полегче. Я думаю, здорово, когда ты находишь в себе то, что не лежит на поверхности. Чтобы увидеть эту глубину, сначала нужно отодвинуть все лишнее. Со мной такое происходит в трагедиях. Наверное, спокойный или угрюмый человек переживает то же, когда ему нужно сыграть что-то веселое. Вообще в нас есть все. И артист должен быть универсальным – уметь играть и комедию, и трагедию, и что-то фарсовое.
Фотопроба на спектакль «Шведская спичка». 2008 г.
— На кого из родителей вы больше похожи? Генетика помогает вам в работе?
— Я точно не в маму. Она пессимист, сразу думает: вдруг что-нибудь плохое. А папа любит петь под гитару – вроде ближе ко мне. Не знаю, я помесь какая-то или вообще сама по себе. Например, исключительно моя черта характера – абсолютная стрессоустойчивость. При незначительных проблемах я могу бегать, шуметь, суетиться. Но если случается что-то действительно неприятное, срабатывает какой-то механизм, и я превращаюсь в человека-робота. Такое было раза два или три в жизни.
— Но сцена — всегда стресс, особенно тяжелые серьезные спектакли? Нельзя же просто выйти и текст проговорить.
— Конечно. Даже в комедии, чтобы соответствовать своим замечательным партнерам, нужно очень много тратиться. На них, на зрителей, на себя. Есть спектакли, после которых ты как выжатый лимон. Для меня это «Очи черные». Есть спектакли-праздники – так бывает у режиссера Анны Фекеты. Например, играть «За двумя зайцами» невероятно сложно физически, но после занавеса чувствуешь что-то похожее на брызги шампанского – настроение на подъеме, усталость легкая и приятная. А после спектакля «Ты не поверишь» бывает чувство, что можешь еще минимум трижды выйти на сцену. Тратишься не только ты. И зритель, и хороший партнер (а мне с партнерами всегда везет), тоже отдает тебе частичку энергии. Получается взаимообмен, и это поддерживает.
Анна Сараева
— Можно выведать ваш профессиональный секрет? Все актеры так или иначе говорят об энергии. Что это?
— Сложно объяснить такие вещи. Например, мы с вами сейчас делимся друг с другом энергией, независимо от того, хотим мы этого или нет. Мы общаемся, и это получается само собой. На сцене, если партнер хороший, обмен энергией тоже происходит естественным путем. Моя энергия – это роль и мое отношение к ней. Так мы помогаем партнеру, чтобы и он с нами делился. Если партнер закрыт (бывает, человек смотрит, и не видит тебя, у него как будто стена стоит), это крайне тяжело. Ты устаешь, потому что стучишься в стену, которая не открывается для тебя. А если вы оба владеете мастерством делиться, то происходит магия. Её-то и ждет зритель. В этот момент он забывает, где находится, и растворяется в тебе – в актерах. Поэтому актер без другого актера, не считая моноспектаклей, не существует. Конечно, мы нормальные здравомыслящие люди, знаем текст. Вот партнер мне сказал реплику, и я знаю, что отвечу. Но это формальность. А важна естественность происходящего здесь и сейчас. В этом магия театра.
— У вас был опыт в кино? Там тоже магия?
— К нам как-то приезжала группа из Москвы снимать фильм про Илизарова. Меня пригласили играть пациентку, московскую актрису – оказалось, я похожа на нее в молодости. Снимали в кабинете Гавриила Абрамовича. Моя героиня должна была проситься на операцию. У нее умер муж, остался маленький ребенок, она не могла ходить – море проблем. А доктор работал ночами и уже не мог никого брать на операцию — все занято. Мне быстренько рассказали эту историю и тут же говорят: ну все, сейчас начнется, иди, плачь. Я опешила. В театре мы долго репетируем и проживаем сцену, и, когда нужно, у тебя сами собой появляются слезы. Или не появляются, но тебе очень грустно. Это естественным образом происходит, ты в этом живешь. А тут просто вытолкнули — плачь. Ну, я заплакала — видимо, с испуга. Сняли один дубль, потому что второй раз мне такого не повторить. Очень интересный оказался опыт. Кино – не театр.
— Вспомнился последний случай в Московском художественном академическом театре, когда почти певица и немного блогер неожиданно стала актером. Что вы думаете по этому поводу?
— У меня двоякое мнение. Я не считаю, что человек без актерского образования не имеет права играть на сцене. Ни в коем разе. Вот Иннокентий Смоктуновский не имеет специального диплома. Но это Смоктуновский! О чем тут спрашивать? Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом.
— Вы, несмотря на сомнения в юности, оказались на своем месте. А теперь, спустя столько лет работы, получили звание «Актриса года». Какие ощущения?
— Я очень сомневающийся человек. Жажду мнения коллег и друзей. Если они говорят, что я делаю все правильно, или, наоборот, критикуют – прислушиваюсь. А признание меня актрисой года – своего рода знак, что я иду в верном направлении. Зритель решил, что я достойна чести быть актрисой 78-го театрального сезона. Теперь придется работать лучше и качественнее, чтобы он не разочаровался. Конечно, я рада. Все актеры хотят признания.
— Ваш муж Иван Шалиманов много раз становился актером года. Вы его все еще любите?
— Чем больше он получает наград, тем больше я его люблю))) На самом деле, у меня ничего не меняется – даже если бы он ни одного раза не стал актером года, я бы его любила. Это он меня все время подкалывает. Говорит, ну наконец-то! Получать завтрак от актрисы года намного приятнее, чем просто от жены.
Сцена из спектакля «За двумя зайцами». Свирид Петрович Голохвастый, цирюльник (Иван Шалиманов)
— Про мужчину говорят, что он должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. А женщина?
— Женщина должна быть любимой, красивой и любящей. Больше она ничего не должна.
— Ваша семья не заканчивается в театре, а театр — дома. Вам не надоело?
— Нет. Точек соприкосновения на работе у нас с Ваней не так много. Даже если мы заняты в одном спектакле, можем не встречаться на площадке. Например, практически не пересекались в «За двумя зайцами», где оба играли. В спектакле «Слишком женатый таксист» я всегда или с Сашей Баевым, или с Сережей Жураковским, с мужем — почти нет. Так что на работе наш брак не отражается. Дома мы вместе, но усталости друг от друга нет. Мне кажется, я настолько нескучный человек, что Ване со мной очень весело. А он меня, наоборот, уравновешивает. Так что нам легко рядом.
— Ваш сын растет в актерской среде. Каким вы видите его будущее?
— К сожалению, он очень артистичен. Не знаю, какой именно судьбы я бы ему хотела. Он недавно сказал, что хочет быть печатником. Я спросила, кто это. Он говорит, это человек, который печатает деньги. Замечательная неведомая профессия! Так что он у нас фантазер, взбалмошный, и у него мой характер. Может что-то придумать, и, хотя я точно знаю, что этого никогда не было, он говорит об этом как о настоящем. Свекр сказал: ну, родители, готовьтесь, ребенок поступит в ГИТИС. Главное, чтобы ребенок рос счастливым и вырос в счастливого человека. Поэтому если он захочет стать артистом и будет от этого счастлив – пожалуйста.
— Что творческая профессия требует от актера?
— Моя профессия требует постоянной работы над собой. А вообще все профессии важны. Особенно такие, как учитель и врач. Поделюсь мыслью: не понимаю, почему у нас в стране больше всех зарабатывают футболисты, а врачи, которые спасают жизни, учителя, которые воспитывают наших оболтусов, получают так мало.
Сцена из спектакля «Старые песни о главном-2». 2018 г.
— «Анна» по-древнееврейски означает «благодать Божия». Вы верите в предназначение? В символику имен?
— Вообще нет. Хотя сейчас модно так подбирать имена, чтобы в них были буквы имен и отца, и матери. Я по этому принципу называла сына. Это больше игра. Я считаю, человек сам творец своего пути. В одно верю точно: если с тобой что-то должно произойти – произойдет. Не сегодня, так завтра. А если что-то случилось, и тебя это не радует, значит, ты просто не понимаешь смысла. Через какое-то время увидишь, что все было правильно, и без этого неприятного события не случилось бы многого другого.
— Вы в курсе, что могли быть не Анной, а, например, Виленой?
— Да, я родилась 22 апреля в день рождения Владимира Ленина. Подружки из училища культуры, где мама преподавала, предложили ей назвать меня Ленинианой. Так красиво! Когда мне рассказали, я расстроилась. И все спрашивала: мама, ну почему? Почему Анна?! В честь бабушки. Какой тут Ленин!
— Люди любят советовать специалистам. Наверняка вы слышали, что тут можно бы сыграть поярче, тут — поизящней, тут — поспокойней. А что бы вы посоветовали зрителю?
— Чаще ходить в театр и смотреть более серьезные вещи. Да, людям хватает драмы в жизни, и они хотят в театре выдохнуть, посмеяться. А нам, артистам, наоборот, хочется их немного нагрузить. Чтобы они вышли, и за их плечами еще тянулся шлейф мыслей и впечатлений, чтобы они перематывали увиденное и обдумывали. Я хочу посоветовать им позволить нам это делать. И любить нас так же сильно, как мы их.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
