Серия материалов нашего специального корреспондента в Германии Владимира Ролова.
Часть 1.
В Германию перебралось за последние 30 лет 2,5 миллиона бывших советских немцев Поволжья. От чего они бежали? К чему пришли? Кто они теперь? Эти вопросы требуют специального исследования, и хорошо бы его провести, да разве ж газета такое переварит? Мы просто расскажем о судьбе этих людей на примере двух стариков и их родни, попавших на историческую родину в 1993 году. Назовем их Анна и Герман Вайс. Жизнь Вайсов как в капле собрала всё, что произошло с поволжскими немцами за последние 80 лет.
Пращуры Анны и Германа услышали тогда еще посулы хитромудрой императрицы Екатерины II и переселились из Пруссии в Поволжье, чтобы жить там, работать, богатеть, плодиться и дать России великих ученых, музыкантов, политиков, а так же декабристов, которые через одного были немцами. Невозможно переоценить влияние поволжцев на российскую культуру, социальное и экономическое развитие нации. Но в ХХ веке настали лихие времена. Немцев-поволжцев, как предполагаемую пятую колонну, вышвырнули в казахские промёрзлые степи — куда-то туда, за Петухово, и те начали рыть землянки, чтобы выжить. Оба Вайса, тогда еще дети, мало что помнят, но что-то всё же осталось в памяти. Их родители умудрились не замёрзнуть, сохранили ребятишек, начали обустраиваться, основали по указу немецкий колхоз имени Тельмана, или Маркса, или Энгельса, или еще кого-то из коммунистической братии. К концу 80-х колхоз выглядел богатым, чистым, с пасеками, карповыми прудами, грушевыми садами и арбузными бахчами. И бесконечные свадьбы, куча ребятни, для которой немецкий язык был домашним. Конечно же, всё кончилось трагично. Казахстан сделался самостийным, и соседи-казахи, с которыми всегда были отличные отношения, вдруг поугрюмели, стали с особым прищуром смотреть на добротные немецкие срубы, на сады, на скот во дворах… Немцы из привычного уже и любимого Казахстана стали уезжать в какую-то там непонятную Германию.
Так Вайсы угодили в Неметчину.
В начале девяностых Дойчланд приоткрыл калитку, и в неё как хлынул девятый вал третьей волны эмиграции! Побежали Вайсы, побежали их дети, побежали внуки, побежала родня и соседи, выезжали деревнями. В Германии клан Вайсов сначала разместили в переселенческом лагере Брамше и стали выяснять, кто немец, а кто не очень, и присваивать соответствующий статус: 4-й параграф — немец-переселенец, и вот тебе пенсия, вот тебе много иных льгот и поблажек, или же 7-й, когда ты ненемецкий супруг немца-переселенца. Такому можно было рассчитывать лишь на социальную помощь на немощь. Или же на себя, если хотел большего.
Всех их потом раскидывали по Германии в общежития, новобранцам предоставлялись бесплатные курсы немецкого язык. Смешно, да? Зачем немцу изучать немецкий язык? Он что, в писатели готовился? А вот и первая проблема немцев казахских степных: оказалось, что говорят они на таком диком диалекте, что ни одна святая душа из местных его не понимает. Дедушка Герман Вайс, выпив, раздухорился и объявил, что это у них, у поволжцев, сохранился настоящий немецкий, а не у местных! Что это они сберегали язык столетия подряд, а немецкие немцы вообще говорят, считай, на «англицком»: всё океи да хеллоу; что это местные должны у них языку учиться, а не наоборот! А как протрезвел, сник и понял: деваться-то некуда. И пошел, как миленький, учить океи с хеллоуями по-немецки. Детям и внукам было попроще — учили дойч как иностранный полтора года и кое-как могли уже связать пару слов.
Дедушка Вайс неожиданно для себя столкнулся с парадоксом: его везде называли «русский». Да как же так?! Его же всю жизнь гнобили за национальность, в пятой графе, когда, наконец-то, выдали паспорта, аршинными буквами стояло «немец», да он вообще гордился, что страдалец! И вдруг нате вам — русский. И за что тогда страдал?
Германия всё же заботилась о казахских братьях: им помогали и с жильём, и с рабочими местами, временные квартиры в лагерях были теплыми, с хорошо оборудованными кухнями, с необходимыми электроприборами. Чиновники достаточно подготовились к приёму третьей волны, да только не продумали экономическую безопасность переселенцев. Что привело немало людей к катастрофе.
Часть 2.
Германия — страна вампиров. Их здесь хоть отбавляй: банки, страховые общества, партийные и религиозные организации и, конечно, налоговые службы. Все они бешено жаждали свежей крови. И вот она появилась: приехали почти три миллиона наивных, ничего не подозревающих, ничего не знающих аграриев. В мгновение ока на них накинулись кровососы.
Когда старые Вайсы завершили языковые курсы, в стране, где те ни секунды не работали, им насчитали пенсию. Бабушке 900 тогда еще марок, а дедушке 1100. Дойчланд для своих соплеменников не поскупился — шибко богатый. Вайсам пора было съезжать из лагеря и освобождать место для других, но как, куда, каким образом? Всё чуждое, всё неизвестное, куда сунуться, кто поможет? И тут у них в гостях появляются люди с радушными улыбками, красиво говорят о Боге, о христианской помощи, предлагают ключи от двухкомнатной квартиры, мебель, холодильник, стиральную машину, телевизор. Все вещи — бесплатно, а квартплата в сравнении с обычной заметно ниже. Денег дали по 1000 марок на старика! Так и перекрестили католиков Вайсов в Свидетелей Иеговы (организация «Свидетели Иеговы» запрещена на территории РФ. — ред.). До сих пор стоят они по субботам у супермаркетов и всовывают в руки глянцевую «Башню стражи» и пужают Армагеддоном.
У их детей другая история.
В страховых компаниях работают умные люди. Они к подозрительным крестьянам сами не пошли. Но поискали среди самих же казахских немцев наиболее шустрых и особо бессовестных жуков, обучили их всем приёмам страхования, взяли в долю и отправили по семьям навязывать страховки, которые и в страшном сне не придумать. Пришел такой свой парень родом из Джамбула и к Феликсу Вайсу, сыну Германа. Провёл он в его семье пару часов, и младший Вайс, сам не зная как, подписал договор о страховании крыши от града, хотя никаким строением не владел. Договор был оформлен юридически абсолютно корректно, поэтому платить Феликсу 20 лет взносы, и нет силы, способной их отменить.
Русская жена Феликса Людка вообще съехала с катушек, получив по почте каталог посылторга «Отто». Дитя сельпо, как начала делать заказы! Феликс поучил было её немножко по-казахски, когда Людка заказала итальянские ласты для всей семьи, да только его предупредили всерьёз: в тюрьму упекут. Заплатил за ласты треть месячного пособия, а куда деваться? Видеть их теперь не может.
Сколько же людей пострадало, угодив в различные пирамиды типа Amway или Herbalife! Им навязывали на сотни марок товар для последующей перепродажи землякам, да только никто его не покупал: в супермаркете за углом всё втрое, вчетверо дешевле. В конце концов, научились новые немцы не доверять никому, но уж кровушки у них попили будь здоров!
Часть 3.
А сколько немецко-казахских иллюзий рассыпалось в прах в Германии!
Поволжцам думалось: вот приедем туда, снова соберемся в колхоз и будем жить как прежде. Снова пчёлочки, снова свинушечки, снова огородик с банькой. Самые отчаянные подумывали даже о своей скотобойне. Второй сын Вайсов Артём решил завести свинарник, выращивать хрюшек, забивать и продавать своим же «казахам» и сырое мясо, и колбаски, и окорока. Дело для Артёма не новое, считай, лет десять им занимался на родине. Одолжил денег где только мог, собрал тысяч тридцать. По его расчетам на начало должно было хватить. Пошел в управу оформлять предприятие, его встретили очень дружелюбно, кофе налили, печеньки подставили, а потом попросили показать диплом животновода-свиновода… нет, не из СССР, а немецкий, поскольку другие дипломы не считаются. Не допил Артёмка кофе, не доел печеньку и ушел, понурясь, раздавать одолженное обратно.
Невестку соседей по деревне Катарину Плебух, заслуженного врача Казахстана, так же отправили обратно: ни диплом, ни многолетний опыт работы кардиологом не помогли ей заняться любимым делом: признаются только немецкие сертификаты. Работает теперь медсестрой в урологии, да и то пришлось полгода походить на курсы. Однако путь инженерам и врачам к профессии не закрыт, просто следует доучиться, и прежде всего, немецкому профессиональному законодательству: строительному, медицинскому, производственному, школьному. И конечно, английский язык бегло. На это уходит 3 — 5 лет, и специалисту так же предстоит защищать диплом. У многих опускаются руки…
Очередная иллюзия рушится у переселенцев, когда они видят немецкое богатство вокруг и не могут до него дотянуться. Они-то думали, деньги в Германии лежат на тротуаре — нагнись! Ан нет… И смотрят многие с тоской на лимузины, на виллы, на прислугу и понимают, что никогда, никогда им не дотянуться до такого счастья и до таких денег: просто к ним не подпустят. Особенно невыносимо видеть, что многие из состоятельных людей, выпячивающих своё богатство, — турки.
Турки и «русские» — противники в Германии. Казахстанцы, ученные лихими девяностыми, начали агрессивно вытеснять турок со всех подсобных работ, устроив демпинг зарплат. Турок хочет за час 20 марок, а переселенец согласен на 15. По всей федерации начались «русско-турецкие войны», где турок на драку приходил с бейсбольной битой, а русский — с более убедительным «калашниковым», раздобытым в бывшей ГДР.
Общая тяжелая ситуация на рынке рабочей силы сделала немцев-переселенцев ксенофобами, ненавидящими «цветную» конкуренцию — арабов, китайцев, турок, персов. Те поставили поволжцев в то же положение, что и они когда-то турок. Переселенцы убеждены до сих пор, что рабочие места должны предоставляться сначала им, истинным немцам чистых кровей, а уж что останется — всяким там арабам. Это убеждение привело многих «русских» в радикальные националистические партии. Некоторые, благодаря переселенцам, получили места в Бундестаге.
Часть 4.
Мы не хотели бы создать превратное мнение, и утверждаем: большинство поволжских немцев — достойные люди. Они замечательные трудяги не только на работе, но активно и по делу помогают друг другу в быту.
Прежде всего, в главном — строительстве жилья. Собираются всей деревней и едут к земляку ставить дом. Если покупать новый — 300 тысяч минимум выложи. Если же самим строить — вчетверо дешевле получается. Некоторые работы — сделать проект, залить фундамент, подводка воды, газа и электричества к дому — должны по закону осуществлять специалисты. Зато всё остальное переселенцы с потрясающей быстротой делают сами. Они чрезвычайно рукастые ребята, на селе иначе не прожить, и вот один занимается внутренней электропроводкой, другой ставит батареи, третий кладёт ламинат, четвертый по дереву, пятый ваяет водоснабжение и канализацию, и еще человек тридцать на подхвате: бери больше, кидай дальше. За три месяца с нуля ставят двухэтажный дом! И не берут с хозяина ни копейки, только покормить и пиво. Зато уж и сами будут ездить и ставить дома тому, кто попросит. Приедут по первому зову, если не в командировке и не больны. Отпуск возьмут, если понадобится. В Зауралье, конечно, то же самое… Или нет?
Поколения Анны и Германа Вайсов, а так же их детей, которым тоже, слава Богу, за полтинник перевалило, потерянные поколения, увы. Старики прозябают на мизерной по немецким меркам пенсии, а дети их нередко получают социальную помощь. Они — гумус, плодородная историческая почва, на которой вырастает поколение внуков. По-русски молодёжь говорит уже со страшным акцентом, если вообще говорит; внуки заражены немецкой лихорадкой получить хорошую специальность, прекрасно учатся, дерзают поступать в университеты, открывают свои фирмы, пилотируют самолёты. В общем, становятся немцами. Германия перемалывала и не таких. Онемечиваются даже немцы Вайсы: они уже не скажут «вот же дрянь!», теперь только «вот же шайссе!»; «вывоз мусора» навсегда превращается в «шпермюль», а «налоги» в «штойер». Они закупаются теперь не только в демократичном ALDI, но могут заглянуть и в дороговатую EDEKA. Но как только Герман затоскует, а такое случается всё чаще и чаще, бабушка бежит не куда-нибудь, а в русский магазин, где всё вдвое дороже, и покупает ему не шнапс, не доппелькорн, не «егермайстер», а дешевую водку «3 руб. 62 коп», две жирных атлантических сельди и квашеных огурчиков, которые водятся только у русаков и больше нигде в Германии. Таких магазинов здесь много — в каждом крупном городе один, а то и пара. Да только дни их сочтены: уходят поколения покупателей, а новые, внуки, воспитаны уже на совсем другой кухне, и селёдку едят кислую. Вот и свершилось то, что немецкие политики спланировали еще тридцать лет назад: кровь нации освежилась, появились новые немцы — новые плательщики налогов. «И всё снова стало на круги своя».
Было бы несправедливым, если бы мы не упомянули о цвете немецко-казахской эмиграции, которой многое удалось. Это успешные люди, такие как, например, Сергей Лакманн, тридцать лет назад открывший махонькую мясницкую, готовившую мясные изделия по бабушкиным рецептам, давно утраченным аборигенами. И так у Сережи это хорошо получилось, что вырос знаменитейший концерн «Лакманн» с многомиллионными оборотами, где колбаса лишь молекула в мириаде овощных, молочных, кулинарных изделий и напитков, что производят его модерновые фабрики. Лакманн начал влиять и на вкусы местных: кто теперь не знает, что такое борщ и что такое пельмени?
Молодёжь пошла дальше — в финансы, производство, политику. Примеров масса, но оставим перечисления и ответим, наконец, на вопрос статьи: что немцы забыли в Германии? Да ничего не забыли. И жили бы в своих деревнях и сёлах где-нибудь под Джамбулом или Кокчетавом, работали бы на благо своё и Казахстана и никуда не выезжали. Что они, в конце концов, забыли в Германии, когда родина-то здесь. Но история распорядилась иначе, и опять бедные немцы Поволжья бросают нажитое, как при Сталине, и едут в неизвестность, которая, как мы знаем, добра еще никому не приносила. Но может быть когда-то, через десятилетия… или столетия… обратятся казахи к потомкам немцев-переселенцев и повторят поступок Екатерины Второй, позвав бывших своих домашних немцев развивать страну.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
Теги: германия, ролов, спецкор
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
