Январским днем 1912 года по Кургану прошли… верблюды.
Сейчас благодаря Остапу Бендеру мы знаем, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Но пару-тройку веков назад — до изобретения машин, самолетов или хотя бы налаженного железнодорожного сообщения — по России путешествовали в основном на конных экипажах. Каких? Зависело от их назначения и статуса владельца.
Впрочем, запрягали не только лошадей. Январским днем 1912 года по Кургану прошли… верблюды. В санях они везли мешки с картофельным крахмалом для паточного завода Александра Балакшина. По вине засушливого лета производство осталось без необходимого картофеля, поэтому пришлось выкручиваться вот так. А что до верблюдов, так корабли пустыни неплохо чувствуют себя в наших широтах. Рассказал об этом событии Борис Карсонов — в далеком 1999 году на страницах «КиКа» вышел его очерк «Шли верблюды по Кургану».
Но вернемся к транспорту. И начнем с самого простецкого — телеги. На ней ездили и крестьяне, и некоторые горожане. Сколько она стоила, сказать трудно. В некоторых источниках упоминают сохранившееся до наших дней судебное дело о краже лошади с телегой — пострадавший крестьянин оценил свой ущерб в 75 рублей. Но вот Иван Аксаков (не который автор «Аленького цветочка», а один из лидеров славянофилов) писал неизвестному адресату о покупке телеги за 90 рублей, причем считал сделку удачной.
Зимой, конечно, пересаживались на сани — из-за погодных условий это был прямо-таки незаменимый транспорт что для деревни, что для города. Просто дворяне ездили в них, улегшись поудобнее и закутавшись в теплые одеяла. Иногда их и ковром покрывали. Например, в «Женитьбе» Гоголя в списке приданого фигурируют «сани парные с резьбой, под большой ковер и под малый».
Но если господа все-таки мерзли в санях, они могли воспользоваться возком. По снегу шел легко, было тепло, не дуло — что еще надо для комфорта! Неуклюжими возки были, правда, и тяжелыми. А еще считались старомодными: в «боярском возке» едет провинциалка Татьяна Ларина на ярмарку невест.
Низшее сословие пользовалось дровнями — санями для перевозки грузов. Сами писатели в них, конечно, не ездили, зато своих персонажей сажать туда обожали. Все ведь помнят Пушкина: «Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь». Да они даже в песенке про елочку упоминаются: на дровнях в лес приехал мужичок, который елочку под самый корешок срубил.
Среди непрестижного транспорта были популярны также тарантасы. В одноименной повести Соллогуб описывает его так: «Вообразите два длинных шеста, две параллельные дубины, неизмеримые и бесконечные; посреди них как будто брошена нечаянно огромная корзина, округленная по бокам, как исполинский клубок». Отдельных сидений не было. При желании пассажир мог подстелить себе соломки или, как герои писателя, воспользоваться перинами и подушками.
И снова на минуточку вернемся к солнцу нашей поэзии. «Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая». Так в России называли крытую повозку. Часто верх у нее был на дугах и мог откидываться. Пушкин в своем описании сравнительно жизнерадостен, а вот Вяземскому кибитки, кажется, не нравились. Его строки: «А подвижной сей каземат, а подвижная эта пытка, которую зовут кибитка». Наверное, сильно трясло.
Павел Иванович Чичиков, как мы помним, путешествовал на бричке. Это польское слово обозначает легкую четырехколесную повозку. Кузов брички мог быть и открытым, и закрытым: деревянным, кожаным или плетеным. Короче говоря, это был вполне приличный дорожный экипаж, пусть и не представительского класса. Шумный только. По крайней мере, многие классики бричку так описывали: у Шолохова она гремела или громыхала, у Толстого — подпрыгивала.
Катались и на дрожках. Говорящее название, правда? Но для такого поведения у дрожек были причины — весили они мало, скорость развивали большую, вот и тряслись. На «щегольских дрожках» ездит неприятель Голядкина в «Двойнике» Достоевского.
Часто в литературе можно встретить упоминание колясок. В России этим словом называли множество разных рессорных открытых экипажей. Например, видами городской коляски можно назвать фаэтон и ландо. Фаэтон благодаря большим колесам быстро ездил и был маневренным, но часто попадал в ДТП. Из-за повышенной аварийности этот транспорт свое именование и получил — Фаэтоном звали сына греческого бога солнца Гелиоса. Мальчик взял у папы колесницу покататься и в итоге погиб, предварительно чуть не устроив апокалипсис. Впрочем, гонять владельцам фаэтонов это не мешало. Их ведь для того и брали. Такой вот дореволюционный аналог спорткара.
Красивым зарубежным словом «ландо» именовали модный вид транспорта, обязательный для человека из общества. Производить ландо стали в немецком городе Ландау, и шли они в основном на экспорт во Францию. Отсюда и название. Кататься на ландо могли максимум четыре пассажира.
Нынешние мотоциклисты во времена царской России рассекали бы на кабриолетах, как пить дать. Это были легкие двухколесные экипажи без козел — то есть для людей, которые хотели править самостоятельно. С особыми трудностями управление сопряжено не было, поэтому за вожжи вполне могли взяться и дамы.
А каретой и сейчас никого не удивишь. Тогда это был самый престижный вид транспорта, позволить который могли только состоятельные люди. Ну, по крайней мере, новую. Старая карета стоила много дешевле, но тогда пришлось бы постоянно тратиться на починку: деталей много, конструкция сложная, дороги плохие. Короче, есть чему прийти в негодность. Иногда карета становилась даже средством спасения. Помните самое известное восклицание Чацкого в «Горе от ума»: «Карету мне, карету!».
И напоследок немного о служебном транспорте. Одним из распространенных видов была линейка — экипаж с продольной скамьей. Могла быть и открытой, и закрытой. В 1984 году почта СССР выпустила серию марок об истории отечественного пожарного транспорта, на одной из них как раз на линейке тушить едут.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
Теги: архив, история, россия, старый курган
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
