Интервью из Антарктиды

Кто бы мог подумать, что Антарктиду и Курган соединит художник.

Есть на полярной станции «Прогресс» бронзовый бюст первооткрывателя Фаддея Беллинсгаузена. А создала его курганский скульптор Людмила Лапердина. С помощью энтузиастов-путешественников Беллинсгаузен еще раз совершил путешествие в 2014 году, преодолев 20 000 километров. И теперь полярная станция связана с Курганом.

…В Антарктиде сейчас дуют ветра со снегом. Пингвины жмутся друг к другу среди пурги. Кажется, именно здесь начало или конец жизни.

Летят сюда самолетами, плывут кораблями. Кто — за мечтой, кто — за деньгами. Это суровая работа для настоящих мужчин. Не устаешь удивляться, как они умеют работать и… веселиться.

Несмотря на гипс на руке, режут почти ручному пингвину Степке рыбку. Где-то по пути в Антарктиду с палубы ловят, поругиваясь, огромного кальмара, смеются и фотографируются с добычей, как мальчишки. Бочки с топливом разукрашивают надписями «Пиво». Демонстрируют в кадре, как красная икра на бутербродах примерзает к хлебу. И выбривают голову под футбольный мяч.

А вот и наш герой — бывалый полярник Игорь Ким. Мы с ним встретились и поговорили. Он по интернету с полярной станции «Прогресс», я — из Зауралья. Кстати, наше поясное время совпадает.

Мечта и реальность

— Игорь, как вы попали в Антарктиду?

— После окончания энергомашиностроительного факультета Ленинградского политеха, так получилось, пришлось учиться на курсах водителей-испытателей. Там встретился с ребятами, что уже зимовали в Антарктиде. Послушал их рассказы — и загорелся!

После отработки поехал в институт Арктики и Антарктики (ААНИИ) устраиваться в экспедицию. Из любопытства. А может, романтики захотелось. Первый раз пошел инженером, ответственным за ГСМ (горюче-смазочные материалы). Перед экспедицией проходим медкомиссию для плавсостава, есть несколько поликлиник. Какие-то психологические тесты сдаем. Но вообще-то я не слышал, чтобы кто-то не прошел из-за тестов в экспедицию.

— Родные как отнеслись к путешествию на край света?

— А я никого не спрашивал. Мама всегда боялась меня отпускать. Сначала все было очень интересно. Когда с корабля увидел впервые айсберги, всю фотопленку на них истратил. Хотя потом и печатать нечего было — получилось очень далеко.

А при подходе к Антарктиде попали в снежную бурю. Вышел покурить на палубу и подумал: какого черта я сюда поперся? Я ведь тепло люблю… Родился на юге Камчатки, вырос на юге Сахалина. Так что я южный человек.

…На станцию высадился летом. Тепло, солнце светит круглые сутки, снег тает. Все разбежались. Стою и не знаю, куда идти. Потом подсказали. И сразу в работу, ремонтировать тягачи. Ожидал, что техника будет современная, а оказалось, что вся старая.

— А какая сейчас по счету у вас зимовка?

— Восьмая. Зимовка обычно больше года. Получается, что в Антарктиде в общей сложности я пробыл лет десять-одиннадцать. Сейчас Антарктида для меня — просто место работы.

Про работу

— Сложно в Антарктиде работать?

— Сложности есть везде, но работа здесь, по-моему, как-то… спокойнее. Знаешь, что надо делать, какие есть запчасти. Если нет чего-то, ищем выход из положения. В советское время с этим было лучше, чем сейчас: и качество лучше, и все было. Ну, почти все.

— Коллективы маленькие, постоянно одни и те же лица… Это сложно?

— Здесь обычные люди, как везде. У каждого свои плюсы и минусы. Наверно, просто надо быть терпимее к людям — здесь никуда друг от друга не денешься.

На станции «Прогресс» нас двадцать пять человек. На «Новолазаревской» — чуть побольше. На остальных — меньше.

— Какие специалисты в команде?

— В основном здесь наблюдения за погодой: гидрологи, магнитологи, метеоролог, конечно, радист, системщик, повара, доктора, механики-водители, механики дизельных электростанций.

— А как добираетесь до места?

— По-разному. Кто на судне, кто на самолете до «Новолазаревской». Судно выходит в начале ноября. Здесь уже к Новому году. Смена зависит от графика движения судов.

— Какой у вас распорядок рабочего дня? И вообще жизни…

— В восьмом часу — завтрак, с девяти до шести вечера — работа. В субботу работаем до обеда, воскресенье — выходной. Но это у нас, механиков. По договору выходных у нас нет.

По субботам до обеда убираем в гараже. После обеда желающие едут к китайцам (их станция не так далеко) играть в волейбол, а у меня — баня. В воскресенье обычно едем на рыбалку. Но сегодня погода не позволяет: усиление ветра обещают до шестидесяти метров в секунду. Так что рыбалки не будет.

— А как там у вас с кормежкой?

— А ты собралась на зимовку? Огорчу: женщин на зимовку не берут, разве только в сезон (летом). Кормят хорошо — бери сколько хочешь. Завтрак — каша, бутерброды. Обед — первое, второе и компот, как говорится. Ужин — как и обед. По субботам на завтрак делают яичницу. Все стараются не пропустить.

— А какие праздники профессиональные у полярников?

— Отмечаем 21 мая День полярника. И всегда 22 июня — середину зимовки. Наш основной праздник.

— Семьи полярников не против таких длинных командировок?

— Когда как. У нас есть много семейных, и ничего, ездят. Иногда, правда, со скандалом.

— Есть тоска по материку?

— Тосковать некогда, стараемся занять себя работой, так и время быстрее летит. Правда, иногда накатывает. Домой хочется, на природу. В сосновый бор за грибами, за белыми. Или на речку, с удочкой на рассвете посидеть. Ну, мороженое, окрошка… А вообще-то многие строят планы на следующую зимовку. Отгулять отпуск — и обратно.

Про пингвинов и рыбалку

— А увидели впервые пингвинов где?

— На станции «Беллинсгаузен», или по-местному «Белка», куда зашли по дороге на «Мирный». Забавные птички! На «Мирном» летом пингвины Адели, а зимой императорские.

— «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах…». Они и вправду тупые?

— Ну, не такие уж они и тупые! Посмотри видео «Степка» у меня на страничке во «ВКонтакте». Долго я его прикармливал, каждый день вместо обеда ходил ловить рыбу и приручал.

На видео Степка, небольшой императорский пингвин, сутулясь, важно расхаживает около лунок. Ждет улова. Снег под его лапами скрипит, будто у мужика под валенками в Сибири. Он вообще не боится людей. Вот промахнулся и — ап! — вместо рыбы цапнул бородатого полярника за палец. Но Игорь уверяет, что кусаются пингвины небольно.

— А какую рыбу ловите? Она отличается от обычной?

— Ловим ледянку — местное название. Как правильно называется, мы и не знаем. Ледянка очень нежная, жирная и вкусная. Такой рыбы в Европе нет. Если ее немного передержать в соли, то она просто расползется. Поэтому держим два-три часа — и вялить. А когда она готова, то насквозь просвечивает. Я в детстве не любил рыбий жир. А когда ешь вяленую ледянку, жир по пальцам течет. И вкусно! Есть бычки разные, нототения, морская лиса и морская щука.

— Рыбаки меня не простят, если не спрошу: а на что ловите-то?

— На рыбу, мясо, силикон, поролон. Сейчас много продают приманок для рыб, в том числе и силиконовых рыбок. Вот их и нарезаем на кусочки. Рыба-дура хватает все.

— А сколько метров льда до воды? Рыба замерзает, пока вытаскиваете?

— Ты издеваешься? Вообще, подо льдом всего минус два. Ледянку ловим сразу подо льдом. Сейчас толщина льда где-то 1,7 метра.

Про миражи

— Было что-то, что поразило в Антарктиде?

— При подходе к станции «Восток» видели мираж — перевернутую станцию. А на самом деле до нее еще километров двести было. Видел двойное солнце. На «Новолазаревской» — тоже мираж. Фантомная машина двигалась параллельно настоящей. Мы шли втроем. Я и еще один водитель решили подъехать к брошенной машине, скачать топливо. Сказал третьему водителю, что мы уходим в сторону, пусть едет прямо. Подъехали, стали сливать горючее. Приятель вдруг спрашивает, почему наш третий поехал за нами.

Я по рации задаю вопрос — тот посылает нас… Ну, подальше. Качаем. Я смотрю — идет сбоку машина, а дальше еще одна!

Спрашиваю контрольно у товарища:

— Ты что видишь?

Он отвечает:

— Ничего не вижу. У тебя в глазах двоится…

— Свой личный мираж?

— Ну да! А однажды мы увидели на пришедшем в Антарктиду корабле «Академик Федоров» негров…

— Тоже мираж?

— Хуже. «Федоров» по дороге в Антарктиду заходит в Кейптаун (это в ЮАР, кто забыл), а уже потом сюда. Так вот, садимся мы на судно на станции и видим, что под вертолетной площадкой гуляют пять негров (под присмотром, правда, члена команды). Оказывается, они пробрались ночью на судно, спрятались в шлюпке и ожидали прибытия в Европу. Но когда стало холодно, вылезли и узнали, что судно идет в Антарктиду (ну хоть увидели, где она!). Так и вернулись потом с нами обратно в Кейптаун, где их ждала полиция.

Судно штрафанули, но не очень, так как обратно пассажиров привезли. Теперь перед отходом вызываем полицию с собаками, они ищут «зайцев». У трапа ставим табличку: «Судно следует в Антарктиду».

Условия? Нормальные!

— Где особенно опасно, Игорь?

— Самая опасная станция — «Мирный». Кругом трещины и барьер (ледяной обрыв), практически все время дульники (сильные ветра). Станция «Прогресс» сгорела, потом ее заново отстроили.

— А почему сгорела? И как людей спасали?

— Говорят, что загорелось в комнате. Людей потом по балкам жилым расселили. Погиб один человек. Я в это время был на «Мирном».

Станция «Прогресс» — самая новая и по бытовым условиям лучшая. Горячая вода, водоснабжение, душ, котельная, отопление, новое здание гаража, дизельная электростанция. Можно работать в х/б. Правда, постоянно экономят топливо, и что-то отключается. В жилом здании и гараже есть стиральные машины. Жилые комнаты достаточно просторные. Климатические условия, наверно, самые комфортные среди наших станций. Снега мало, ветра не очень сильные. Метрах в восьмистах от нашей станции находится китайская станция, и в десяти километрах (по льду) — индийская.

— Дружите с полярниками из других стран?

— Приезжают, привозят гостинцы, на праздники друг к другу ездим.

— И самая низкая температура в биографии?

— Когда в первую мою зимовку мы возвращались с «Востока» вторым походом, то на «Комсомольской» было минус шестьдесят два.

— А что за снежные пещеры на ваших фотографиях с названиями улиц?

— Это станция «Восток». Она почти вся под снегом. Там находится жилой дом, где живут все «восточники» (двенадцать-тринадцать человек). Вот там по-настоящему холодно. Полюс холода. Рекорд — минус 89,3!

P.S. «Какие там новости на сегодня?» — не могу не поинтересоваться у Игоря в очередной раз, обнаружив его онлайн в соцсетях. И он терпеливо отвечает: «Новостей пока никаких. Завтра у меня выходной — дежурство по камбузу. Буду резать хлеб, мыть посуду, полы».

Фото: Игорь Ким