Русский Нурмамад

Бывший советский солдат через сорок лет впервые приехал домой из Афганистана

Прошел почти месяц, как в Курган прибыл бывший военнослужащий Советской армии Сергей Красноперов, который служил в Афганистане, ушел из части, попал в плен, принял ислам, после женился и более сорока лет живет в этой стране. Страсти, которые кипели в федеральных СМИ в первые дни его появления в России, потихоньку улеглись. Одни откровенно называют его предателем, требуют судить за дезертирство и даже измену Родине, другие относятся более сдержанно, просят не «пороть горячку» и не вешать ярлыки, если не знают всей правды и не были на месте человека. Как бы там ни было, Сергей Красноперов – уроженец Кургана, и нам стало интересно, что заставило его так круто изменить судьбу, почему решил вернуться домой и как сложилась его жизнь на чужбине. Корреспондент «КиКа» встретилась с Сергеем и узнала все подробности из первых уст.

Пропал без вести

Афганец остановился у мамы – в простенькой однокомнатной квартире советской панельной пятиэтажки в отдаленном микрорайоне. За сорок лет он не забыл родной язык, хорошо говорит на русском, хоть и с небольшим акцентом. Внешне спокоен, рассудителен, на вопросы отвечает медленно, как будто обдумывает каждое свое слово. Впрочем, его мама, Нина Алексеевна отмечает, что он всегда был таким. Для нее сын почти не изменился. Те же глаза, тот же взгляд. Только бороду отрастил и далеко уже не юноша, 60 лет все-таки. Несмотря на внешнее спокойствие, видно, что волнуется. Пока мы разговаривали, несколько раз прерывался на перекур.

До армии жизнь Сергея почти ничем не отличалась от жизни сверстников. Окончил восемь классов, потом пошел работать на Курганский завод колесных тягачей токарем. Помимо этого выучился на водителя КАМАЗа и прекрасно разбирался в дизельной технике. В армию призвали 2 апреля 1983 года.

— Тогда ни у кого не возникало вопросов: идти служить или нет, — вспоминает. — Нас еще с октябрят готовили к тому, что нужно отдать долг Родине.

О том, что придется служить в жаркой стране, узнал, когда самолет с новобранцами приземлился в городе Кушке. Спустя некоторое время оказался и в самом Афганистане. Первые впечатления: обжигающий горячий ветер, пекло, а вокруг — пустыня.

Сначала служил в городе Шинданде в отдельном батальоне материального обеспечения (провинция Герат). Затем в составе хозвзвода был передислоцирован в город Чагчаран, центр провинции Гор, где в ноябре 1984-го пропал без вести. На этот счет есть справка, выданная Советским райвоенкоматом города Кургана 10 января 1992 года. В ней говорится, что он действительно служил в Советской армии со 2 апреля 1983-го по 11 ноября 1984 года в звании рядового. Пропал без вести 11 ноября 1984 года в Республике Афганистан.

Что с ним случилось? По словам Сергея, у него не сложились отношения с сослуживцами. Процветала «дедовщина». Били, унижали, заставляли выполнять какие-то поручения, выходящие далеко за пределы устава, а потом с него же и спрашивали: «Почему нарушил?» Заступиться некому было. Однажды пожаловался командиру, но после этого стало только хуже, обидчики, говорит, взбесились еще больше. Сергей не выдержал и ушел из части.

— Это не был заранее спланированный и обдуманный поступок, как считают некоторые, — рассказывает бывший рядовой. – Скорее, акт отчаяния. Я бежал не к душманам, а от издевательств, не сознавая в тот момент, что будет дальше. Но так получилось, что быстро попал в плен.

Его скрутили, связали, заковали в кандалы, увели с собой и бросили в какую-то пещеру. По мнению Красноперова, его сразу не убили только потому, что он был без оружия. К тому же на месте не было командира, ждали его распоряжений. Пленному доверили чистить оружие. Очень удивились, что он без молотка разбирает и собирает пулеметы. Кроме того, прекрасно разбирается в машинах, мотоциклах. Поняли, что шурави (так называли афганцы советских солдат) – ценный для них кадр. Это спасло ему жизнь.

новости курган

Мастер на все руки

Способности к технике у Сергея от отца. Тот был настоящий мастер, по его словам. В семье был трехколесный «Урал», спицы на заднем колесе у него на поворотах все время ломались. Отец выточил какие-то железки и приварил их вместо спиц. Больше проблем с колесом никогда не возникало.

Сначала с афганцами общался жестами, одновременно учился: наблюдал, запоминал слова. Так постепенно за четыре месяца освоил дари. В плену провел чуть больше года. Там принял ислам (крещенным до этого не был) и стал Нурмамадом.

— Мне объяснили: примешь ислам, станешь полноценным гражданином, и у тебя не будет никаких проблем. Когда стал мусульманином, держать насильно меня нельзя было: по религии не положено. Поэтому, чтобы я осел здесь и не ушел, меня женили. Девушке было семнадцать, мне двадцать.

Семейная жизнь складывалась непросто. Первые дети умерли от какой-то неизвестной болезни, едва достигнув полутора лет. Семерых похоронили. Врачи оказались бессильны. Тогда он обратился к целителям. Помогло. Больше его дети от этой болезни не умирали.

Народная медицина в провинции сильна. Сергей это прочувствовал, когда сам был на волосок от смерти. Несколько дней лежал без сознания. Русского Нурмамада спасла теща народными средствами. Буквально, на следующее утро после ее врачевания он уже шутил.

Сейчас в семье шестеро детей: два сына и четыре дочери. Они уже взрослые, некоторые сами себе зарабатывают на жизнь. А когда дети были маленькими, отцу приходилось много работать. Сначала со знакомым скинулись и купили старенький ЗИС. Сергей его отремонтировал. Машина очень хорошо ходила по горным склонам – в Афганистане это ценится. Потом устроился дальнобойщиком на КАМАЗе, заработал денег и купил «Беларус». Потом трактор пришлось продать, и он устроился на предприятие, дробил щебенку для дорожного строительства. Зарабатывал также на ремонте бытовой техники, машин, а однажды даже самолет починил. Это был гражданский самолет, который прилетел в провинцию из Кабула, простоял ночь, а на утро его не смогли завести. На помощь позвали Сергея. Он изучил бортовую техническую книгу и понял, что проблема в аккумуляторах. Неисправность устранил.

Как-то его попросили посмотреть вышедший из строя дизельный генератор, а увидев результат, пригласили на работу на энергопредприятие. Так он до сих пор там и работает.

— Кажется, у вас все неплохо складывалось: работа, заработок… А душа ваша не болела?

— Болела. Маму с братом часто вспоминал. Тосковал по дому.

Особенно тяжело, говорит, было, когда наступали какие-то трудности – с финансами, или дети болели. Спасала и отвлекала от этих мыслей работа, а ее было много. Приходилось и пшеницу руками собирать. Кровь по рукам течет, а бросить нельзя. Часто думал, что был бы в России, за день комбайном все бы убрал, а там на это месяц уходил.

У Красноперова была однажды возможность вернуться домой. В начале 1990-х о нем узнал генконсул в Мазари-Шарифе. Вызвали из России маму Сергея, организовали встречу. Предложили вернуться, но одному, без семьи. Он отказался:

— Один ребенок у нас уже был, вторым она была беременна. И бросить ее одну? Куда она денется? А с детьми что будет? Я не мог на это согласиться.

Боялся также, что дома его осудят, посадят, и никто не станет разбираться, что произошло. Хотя к тому времени (с 15 декабря 1989 года) уже вступило в силу Постановление Верховного Совета СССР об амнистии совершивших преступления бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане. Но страх оставался.

И только спустя более сорока лет он смог, наконец, приехать домой. В этом ему помог советник председателя Комитета по делам интернационалистов при Совете глав правительств государств-участников СНГ Вячеслав Некрасов. Поддержал и нынешний генконсул РФ в Мазари-Шарифе, который выдал Сергею визу с обязательным условием, что через три месяца он вернется обратно.

— Смотрите, в документе так и написано: решение генконсула, — показывает визу Сергей.

Дойти до конца

Русский афганец не скрывает: он хотел бы вернуться в Россию навсегда, перевезти сюда жену и детей. Говорит, что дети восприняли эту идею с большим энтузиазмом. Кстати, старшая дочь сейчас живет в Екатеринбурге. Она замужем, есть ребенок. Муж – араб. По словам Сергея, он уже побывал на СВО, у него российское гражданство.

Сам Сергей понимает, что его путь к российскому гражданству будет длинным и, наверное, непростым. Но он решительно настроен его пройти. На первых порах предстоит сдать анализ ДНК и установить родство с матерью.

— Нужно удостовериться в моей личности. Хотя я сам уже не уверен, что я – это я, — шутит.

— Сергей, как вы ощущаете, где сейчас ваш дом — здесь или там?

— Дом там, где семья. А у меня сейчас две семьи – одна там, другая здесь. Но больше ответственности я должен нести там, потому что в Афганистане ситуация сейчас очень уязвимая, всякое может случиться. Но здесь опять же мама в затруднении. Ей уже больше 80 лет, ходит плохо, отеки на ногах…

— Про вас сейчас много пишут и говорят. Считают предателем. Что по этому поводу думаете?

— Да, я это знаю. Вот, сегодня только смотрел, могу и вам дать посмотреть, если не видели, — Сергей включил на телефоне какой-то канал, где его разносили в пух и прах. – Конечно, нелегко. Думаю, выдержу. Афганистан закалил. Я смог адаптироваться в чужой стране, с чужими людьми, традициями… И сейчас хочу довести все до конца.

— Вы чувствуете себя предателем?

— Нет.

— Наверняка, много раз прокручивали в голове ситуацию, когда покинули часть. Жалеете, что все так вышло?

— Жалею или не жалею… Не могу ответить на этот вопрос. С одной стороны, надо было выдержать и остаться. С другой, что было бы, если бы остался? Когда меня обижали, у меня внутри такое творилось… Будь в руках оружие, наверное, пустил бы его в ход. И это было бы еще хуже. Конечно, если бы не ушел тогда, моя жизнь пошла бы по-другому. Вернулся бы после армии домой, женился, нашел бы хорошую работу… А так вся моя жизнь, как поезд, пошла под откос. Чувствую вину только перед детьми, и хочу дать им возможность жить лучше.

Пока Сергей не знает, как сложится его судьба дальше. Если удастся получить российское гражданство, уверен, что без работы не останется. Он — хороший механик, в городах рабочие руки нужны. Дети тоже работящие, кто-то мог бы обосноваться в селе. Правда, по-русски не говорят. Но это не проблема, уверен Сергей. Ведь он когда-то тоже не говорил на афганском, но выучил.