новости курган

Грани Николая Бардина — поэта, музыканта, актёра, режиссёра «Как Бы Театра»

Активная и интересная творческая коалиция, объединяющая музыкантов, актеров, режиссеров, поэтов и молодых драматургов, не давала заскучать и пасть духом курганцам в течение нынешнего странного лета в условиях пандемии паники.

На открытых площадках города, в скверах при курганских музеях, в пабах и даже на дачах друзей участники молодого «Как Бы Театра», групп «Рок-Фронт», «Лисья мята» и других местных коллективов раскрашивали нашу жизнь радостью и оптимизмом. А объединил все эти начинания «человек-оркестр» Николай Бардин. Поэт, музыкант, рэпер, актер, режиссер и руководитель уже очень любимого курганцами «Как Бы Театра». С Николаем мы и поговорили о том, чем живет молодая труппа, что происходит в курганской рок музыке и как рождаются стихи.

Муза наткнулась на ботинок

— Коля, что раньше началось в твоей жизни — театр, музыка, поэзия?

— Всё началось с поэзии. Мой брат Герман был участником рэп-группы «Паутина» в начале нулевых, они даже стали призерами конкурса «Арт-Арена». Брат был одним из организаторов выступлений рэперов в художественном музее, они там хорошо отжигали. Одно время группу продвигал известный всем Серж Курганский. Тогда с подачи брата и я стал заниматься рэпом. Мне было лет 12, когда брат ночью писал тексты, и я подумал: «А я так смогу?». И тоже стал пробовать. В 14 лет попытался собрать свою первую рок-группу. Но у нас ничего не получилось — играть мы не умели, да и инструментов у нас не было.

— Как пишутся стихи?

— Как нахлынет, если придет вдохновение. Нет такого, что вот я сейчас сяду и напишу стих. Сел и написал стих, так не бывает! Я пишу, когда что-то должно произойти, и не обязательно, что-то такое из ряда вон. Иногда ботинок, который на улице увидел, или фраза из соцсетей могут послужить сюжетом для стихов. Некоторые стихи я пишу спросонья. У меня хорошая память, я все запоминаю.

Однажды в музее увидел картину: толпа людей, на земле следы и цветочек сквозь асфальт пробивается, а девочка рукой его прикрывает. Там была подпись: «Средь равнодушия толпы храни цветок своей души!». Меня эта картина так впечатлила, что я написал песню «Падаем», которую мы сейчас играем «Рок-Фронтом».

Этим летом многим запомнился творческий дуэт Николая Бардина с актрисой и поэтом Зоей Азовой. Они устраивали поэтический баттл — романтичный, лиричный, провокационный, дерзкий. Началось всё, как вспоминают поэты, с шутки и подтрунивания друг над другом — рифмовали по очереди в соцсетях, а потом это творческое «хулиганство» захватило сцену и очень понравилось слушателям.

Фронт театральный и музыкальный

Молодой поэт и в образовании пошел по стопам старшего брата. Не сразу поступив на специальность «культурология» в КГУ (образование там он позднее получил заочно), стал студентом колледжа культуры.

— У нас были замечательные преподаватели. Нина Михайловна Черняева вела речь. В свое время она и режиссуру преподавала, очень хороших людей воспитала: Вадима Осадчего, Свету Золотых — это люди, которые много сделали для культуры Кургана. Эдуард Юрьевич Шипицын сколотил из нашей группы студенческий экспериментальный театр, привил нам любовь к Беккету, Сартру, Камю. А Игорь Стародумов (вокалист группы «Рок-Фронт» — прим. авт.) был у нас преподавателем по русскому языку и литературе. Мы вместе с ним начали играть в группе, которая быстро распалась из-за того, что барабанщик мечтал о «гранже» и «альтернативе», а парни не умели в этих стилях играть. И Игорь предложил: «А давайте играть панк! У меня и свои песни есть!». Так в 2008 году образовался «Рок-Фронт», — вспоминает Николай.

В свои студенческие годы молодой музыкант участвовал в рэп-проекте «Два мира», перепевал с Катей Щербаковой кавер-версии песен «Слот», переложенные под фортепиано, исполняли свои авторские песни.

После окончания колледжа ушел работать в Дом молодежи организатором молодежного досуга, ставил детские и молодежные спектакли, организовывал различные мероприятия. После чего устроился в «Гулливер» на две ставки — помощником главного режиссера и монтировщиком, продолжая писать сценарии для Дома молодежи, режиссируя День города, молодежный бал и другие мероприятия.

Когда в «Гулливере» Виталий Дручек ставил спектакль «Актрисы», переключился на актерское ремесло. Участвовал в таких авангардных и знаковых постановках, как «Щелкунчик», «Паноктикум». Одно время в «Гулливере» Николай трудился сразу на четырех должностях — художник по свету, актер, помреж и завтруппой. Работал и в досуговом центре КГУ, плодотворно сотрудничал с ДК имени Горького, был тамадой, ведущим праздников… Снимает фильмы о природе Зауралья с Вадимом Осадчим, занимается экологическим просвещением в Курганской области. А еще пишет тексты для «Рок-Фронта» и сам же их исполняет.

Как натура творческая и свободолюбивая, на всё имеющая своё мнение, Николай часто эмоционально его высказывал, уходил с очередного места работы, в сердцах хлопнув дверью. Но талантливым человеком дорожили, и он неизменно возвращался после недолгих уговоров.

— Меня правильно мотивируют, я отходчив, возвращаюсь, когда зовут назад, — смеётся Коля. — У меня всегда была мечта о своем театре. Вот в Доме молодежи мне дали разрешение в их помещении делать всё, что захочу. В ДК имени Горького мне предложили создать молодежную студию. Мы сделали несколько постановок вместе с Таней Семенович, потом в библиотеке имени Куликова предложили на «Ночь искусств» сделать спектакль по Гоголю. Так родилась «Ночь» по произведению Гоголя «Вий» и пьесе Садур «Панночка».

Студия, которая набралась из желающих в свободное от учебы и работы время лицедействовать на курганских подмостках, набирала силу с каждым спектаклем и читкой. Сегодня это сложившийся творческий коллектив актеров, на выступлениях которых часто можно услышать крики «браво», а в соцсетях появляются настойчивые просьбы театралов повторить читку или спектакль.

— Для тебя важна работа всей командой артистов? Или твоему слову в театре перечить нельзя?

— Нет, меня учили, что театр — искусство коллективное. Потому я работаю именно с людьми моего возраста и теми, кто старше меня, а также старшеклассниками. Я прежде работал с детьми, два года подряд реализовывал проект «Главная сцена лета». Мы в лагере детей обучали актерскому мастерству и делали с ними небольшие постановки. Когда ты работаешь с детьми, они ничего тебе не могут предложить, ты ими, как шахматист пешками, руководишь, это не совсем интересно. Хочется быть в диалоге.

Я когда придумываю что-то, знаю, как должны звучать начало и конец, а то, что между — интересно, когда не ты даешь жесты и движения актеру, а он свою органику в действие добавляет. Когда актеры сами начинают пробовать и экспериментировать, может родиться что-то очень необычное.

«Разговор о другом»

Однажды Николай уехал на Сахалин, но быстро заскучал по культурному пространству Кургана и вернулся назад.

«Здесь постоянная движуха, а на Сахалине культурный вакуум. Там более медленный ритм жизни и творчества. Я там ничего не делал, только пьесы читал, да научился теневых кукол изготавливать. Зато идея заниматься читками возникла именно на Сахалине», — рассказывает режиссер.

— Почему именно читки, а не спектакли?

— Во-первых, читка — это малозатратно, ты можешь каждую неделю делать новую читку. Во-вторых, есть очень много классных драматургов, которых мы никогда не узнаем. Когда я хожу по книжным магазинам, у меня возникает комплекс неполноценности, потому что я понимаю, что я этих книг никогда не прочитаю. Хочется знакомить людей с интересными драматургами.

Еще одна вещь меня поражает — люди не умеют читать вслух. Ты даешь им текст, а они читают совсем не т о. Нет таких, кто начал бы читать нормально.

Из одного слова получается другое, делают ошибки. Очень часто так читают и образованные люди, даже актеры профессиональных театров. И читка — это один из способов привлечь внимание к тому, чтобы люди стали больше и вдумчивее читать.

А еще читка — это ступень к спектаклю. Вот мы в художественном музее читали «Легкий способ бросить курить», это забавная, немного трэшовая пьеса, ну, как я люблю, русская, современная. Когда мы ее прочитали, мне так ее поставить захотелось. Любая читка должна со временем вырасти во что-то большее, в спектакль.

— Ты принципиально только современной драматургии придерживаешься? Шергин, Вырыпаев, Потапов, Пулинович…

— Нет, мы и Гоголя, и Бродского делали. Просто наши государственные театры все репертуарные. Репертуар годами нажит, и зрители в основном идут на что-то известное. Если там бывает что-то современное, то редко. Это минус, конечно. В основном современную драматургию можно увидеть только в частных театрах.

— Став руководителем театра, ты что для себя приобрел?

— В первую очередь, свободу. Да и зарабатываю я сейчас больше, чем когда служил в театре. У меня несколько работ, очень хороший график. Могу больше проводить времени с семьей, с детьми. Я раньше, как все актеры, подрабатывал ведущим праздников, тамадой. Свадьбы, юбилеи, корпоративы, похороны… Берешь всё, даже то, что тебе не нравится. Например, поехать в колонию и провести Масленицу, в баре — новогодний корпоратив для крутых дяденек… Думал в такие моменты: «Что я делаю? Зачем этой ерундой занимаюсь?». Хотелось поработать не просто ради денег, а делать то, что сам хочешь, и с теми, с кем ты хочешь. Теперь я чувствую себя на своём месте.