В том числе по запаху, законсервированному в крови жертвы
В августе 2001 года в селе Щучанка Альменевского района жертвой страшного преступления стала 68-летняя женщина. Неизвестный ударил ее по голове и перерезал горло прямо во дворе дома. Спасти пенсионерку не удалось – она умерла, пока ее везли в больницу. Никаких зацепок, указывавших на убийцу, тогда найти не удалось.
А спустя 19 лет оперативная группа из Кургана постучалась в двери к жителю Ярославской области. «Вам предъявлено обвинение в совершении в 2001 году убийства из корыстных побуждений», — услышал он. Сейчас мужчина находится под стражей и ждет суда.
Это дело стало одним из одиннадцати убийств прошлых лет, которые раскрыли зауральские следователи в 2020 году. Как можно найти виновника преступления 20-летней давности по запаху и какую роль здесь играет интуиция, мы узнали у специалистов.
Нетривиальный подход
Раскрытие преступлений прошлых лет – особая часть работы следователей Следственного комитета. Именно они занимаются выбором дела из архива, составляют план работы по нему и отвечают за сбор доказательств вины преступника.
У заместителя руководителя отдела криминалистики СУ СК России по Курганской области Николая Омегова большой кабинет, но разместиться там практически негде – все горизонтальные поверхности заставлены стопками распухших от груза тяжелой информации папок.
— Здесь у меня уже готовые к расследованию дела, там – те, которые я читаю, подальше – ждут своего часа, — следователю приходится делать широкие жесты, чтобы охватить все залежи. — В прошлом году я прочитал 165 дел, и это не так много.
«Прочитать дело» означает заново тщательно изучить все материалы: допросы свидетелей, вещественные доказательства, описание места преступления, результаты экспертиз и так далее. В углу за папками у Николая Омегова притулился похожий на видеомагнитофон прибор с маленьким монитором – он позволяет переписывать видео по делам прошлых лет с кассет VHS на диски. С прочтения дела и начинается работа по его новому расследованию.
— Я беру дело, дверь закрыл, бумагами себя обложил, выписываю для себя важное, где-то рисую, подчеркиваю разными цветами, линиями – вот, видите? Пишу по ходу: «Непонятно» или «Врет!». Потом выдыхаю, потому что дела бывают тяжелые, и сажусь писать рекомендации по расследованию, — рассказывает Николай Омегов.
«А как вы понимаете, что человек 20 лет назад на допросе соврал? Перед вами же просто текст показаний», — спрашиваю я. «В деле всегда есть установленные объективные факты, которые ни у кого не вызывают сомнения. Если допрашиваемый человек утверждает что-то иное, очевидно, что он врет», — поясняет следователь.
Сейчас в архивах регионального следственного управления находятся нераскрытые дела об убийствах, причинении тяжкого вреда здоровью, повлекших по неосторожности смерть человека, преступления против половой неприкосновенности. Одно из самых старых – убийство 1967 года, на осмотр места происшествия следователь тогда на лошади выезжал. Как из этой массы выбирают дела для расследования здесь и сейчас?
— Идем мы по годам. У нас десять межрайонных следственных отделов в области. Берем, например, 2000 год и изучаем все дела за этот период в территориальном следственном отделе. Если обнаруживаются перспективные вещественные доказательства или интересные детали дела, принимается решение о его возобновлении, — рассказывает Николай Омегов.
Конечно, одному следователю такую махину дел не провернуть. К расследованию подключается группа специалистов, у каждого из которых – свои задачи.
Истина где-то рядом
«Глаза» и «ноги» следствия – оперативные сотрудники уголовного розыска УМВД. Именно они выезжают на места преступлений, даже если с тех пор прошел не один год, опрашивают людей, ищут тех, кто может сообщить что-то полезное. В общем, делают, по мнению заместителя начальника отдела по раскрытию преступлений против личности Управления уголовного розыска УМВД России по Курганской области Ивана Павлова, самое интересное.
— Конечно, при расследовании дел 20-летней давности возникают проблемы. Часто сложно найти свидетелей: кто-то умер, кто-то переехал, кто-то просто забыл, что тогда было. Тогда ищем других свидетелей, которые могут вспомнить события тех лет. Например, несколько лет назад мы изобличили в Шадринске банду Станислава Черепахи, которая занималась заказными убийствами с середины девяностых. Там основной массы свидетелей просто не было в живых. Мы ходили заново по квартирам, разговаривали с людьми. Многие над этим смеялись. Но, тем не менее, мы смогли собрать достаточную доказательную базу и направить дело в суд, а преступников осудили, — рассказывает Иван Павлов.
Каждое дело прошлых лет становится настоящим вызовом для оперативников. 20 лет назад человек сделал себе поддельный паспорт на другое имя и уехал жить на противоположный конец страны – нашли. О подельнике убийцы по делу начала девяностых свидетельница вспомнила только то, что у него была красная «копейка», — вызов принят, справились. Вся деревня называет убийцей в деле 12-летней давности одного человека – нашли единственную свидетельницу, которая рассказала, кто на самом деле виновен, а экспертиза подтвердила ее показания.
— Как потерпевшие или их родственники реагируют на то, что вы сообщаете им о раскрытии дел спустя 10-20 лет?
— Цель нашей работы – докопаться до истины, чтобы правда восторжествовала, даже если срок давности по нему прошел. А не для того, чтобы галочку поставить. Большинство, конечно, радуются. Ведь люди часто не верят, что мы не прекращаем работу по расследованию преступлений, даже если они совершены давно.
— А преступники как себя ведут, когда вы предъявляете им обвинения в давних преступлениях?
— Это зависит от психотипа человека. Многие про свои преступления полностью забывают. Другие безразлично относятся к совершённому, уверены в своей безнаказанности. А кто-то постоянно носит это в себе, его мучают угрызения совести. Был в моей практике один преступник, так он пока душу всю нам не излил, не мог толком спать. Когда я пришел на допрос, то увидел просто полумертвого человека. Он почти не спал, спивался, пока был на воле. Отпустило, как только он все рассказал. Через неделю после первого допроса он сказал, что впервые в жизни выспался. А деяния им в составе банды были совершены страшные.
Экспертная интуиция
Одним аналитическим складом ума при раскрытии преступлений современным следователям не обойтись, потому что преступники во все времена неплохо умели заметать следы. Им на помощь приходят эксперты-криминалисты с обширным арсеналом техники, позволяющей находить главное на сегодня доказательство причастности к преступлению – ДНК человека.
Начальник отдела экспертиз тканей и выделений человека и животных ЭКЦ УМВД России по Курганской области Наталья Омельченко и ее заместитель Дарья Утюмова рассказывают о своей работе и постоянно оговариваются: «У нас все совсем не как в сериале “След”!» Хотя для простого обывателя их работа все равно выглядит настоящим чудом.
— Мы выезжали на место преступления по делу об убийстве с расчленением в Кургане в мае 2020-го, — рассказывает Дарья Утюмова. – Понятым мы тогда очень понравились, хотя и работали в третьем часу ночи.
Убийцы хорошо постарались, заметая следы: отмыли всю комнату, а на балконе, где резали тело на части, и вовсе успели сделать ремонт. Но от достижений современной экспертизы это их не спасло: из сотни взятых на исследование предметов с места убийства на одном обнаружился след крови жертвы. Увидев это, хозяйка квартиры сразу «поплыла» и начала давать признательные показания.
Творящие все эти чудеса эксперты сами кажутся полубогами-полугениями. Для работы им нужно знать биологию, генетику, а также английский и высшую математику, потому что программы для анализа полученных результатов на русский не переведены. И все эти навыки надо виртуозно применять:
«У нас творческая работа, — рассказывает Дарья Утюмова. — Мы не действуем стандартно. На каждом этапе дела мы должны определить, каким набором воспользоваться, чтобы получить нужный результат. Ни один осмотр вещдока тоже не похож на другой. Надо понимать, где мог преступник коснуться предмета, а где – нет. Это очень интересно, но очень непросто».
По преступлениям прошлых лет проводить экспертизу еще сложнее. На сохранность ДНК пагубно влияет влажность, бактериальное загрязнение. Многие вещественные доказательства неправильно хранились, в ходе расследования передавались из рук в руки. Найти в таких условиях ДНК, которая укажет на преступника, непросто.
В 2020 году эксперты курганского ЭКЦ провели более 6000 экспертиз – это в несколько раз больше норматива. Устают не только люди, но и техника. «Наши приборы все время заняты, — рассказывает Наталья Омельченко. — В конце прошлого года у нас появился второй генетический анализатор. Первый уже семь лет работает почти в круглосуточном режиме, а техника все равно изнашивается. Хотя мы его бережем, как можем, пылинки сдуваем».
Обнаруженные геномные следы виновников даже не раскрытых пока преступлений попадают в единую федеральную базу, где хранятся в течение 70 лет. Если за это время найдутся совпадения – например, преступник попадется на другом деле – он окажется связан и с преступлениями прошлых лет. Так произошло с осужденным в 2020 году в Тюмени за изнасилование молодым человеком, ДНК которого совпало с обнаруженным на месте кражи в Курганской области в 2016-м следом.
Картина убийства
Раскрытие преступления прошлых лет можно сравнить с коллективным собиранием пазла. Чтобы сложилась картина убийства, следователь должен собрать «рамку», написав методические рекомендации к расследованию, и расставить внутри нее фигуры действующих персонажей. Помогают ему в этом уголовный розыск. А эксперты с помощью ДНК добавят кусочки с лицами виновникам преступления.
Так было и с делом об убийстве пенсионерки в Альменевском районе. Началось с установления связи между подозреваемым и жертвой: выяснилось, что он отбывал наказание вместе с сыном женщины, от него и узнал, где она живет. Освободившись, приехал в деревню и убил ее ради денег, а потом сразу отправился в Ярославскую область. После задержания мужчина выдвигал самые разные версии по поводу того, почему он не может быть причастен к этому убийству. Для начала он заявил, что в день совершения преступления он находился на территории другой области, в доказательство предъявил фотографии.
«На этих снимках действительно был запечатлен он с другими людьми, которые могли подтвердить, что виделись с ним в 2001 году, но, естественно, не помнили, какая именно дата тогда была. А у нас все сомнительные обстоятельства по закону трактуются в пользу обвиняемого, — рассказывает Николай Омегов. — По данным фотографиям в ходе следствия была проведена криминалистическая экспертиза, которая установила присутствие признаков фотомонтажа».
Но и на этом следователи не остановились. «На фотографиях были видны некоторые детали пейзажа. Кто-то задался вопросом: «А ведь, вроде бы, такие цветы не цветут в этом месяце?» Так мы и пришли к идее экспертизы, основанной на сезонности цветениях растений. Природу же не обмануть. Мы запросили сводку Гидрометцентра в этой местности в 2001 году и провели лесотехническую экспертизу. В результате независимый эксперт по пяти признакам указал, что запечатленное на фотографиях время как минимум на полтора месяца отличается от даты убийства, то есть снимки не могут служить доказательством невиновности обвиняемого», — продолжает Омегов.
По этому же делу провели одорологическое исследование или экспертизу запаховых следов. Дело в том, что предметы могут долгое время хранить на себе запаховые следы человека, который к ним прикасался. При этом запах у каждого человека, как ДНК-профиль, – индивидуален. А кровь при засыхании хорошо консервирует запах на долгий срок. «Среди вещдоков по этому преступлению у нас было орудие преступления со следами крови жертвы. Эксперты впервые проводили эту экспертизу по делу с таким сроком давности. И они были удивлены, что на предмете действительно сохранился четкий запах подозреваемого», — поясняет следователь.
Когда Николай Омегов рассказывает о раскрытых преступлениях, глаза у него буквально горят, а слова льются потоком: «Понимаете, когда люди заряжены, горят делом, идеи рождаются сами собой. По-другому нельзя, а как еще? Не будет интереса – не будет результата. Если ты горишь этим делом, удача тебе сопутствует».
Еще лет пять назад следователи раскрывали единичные дела об убийствах прошлых лет в год. В 2020-м их было одиннадцать. Сейчас в производстве СУ СК России по Курганской области находится 16 дел, в десяти из них обвиняемые уже установлены, часть из них находятся под стражей, дела готовятся к направлению в суд. Учитывая, что сейчас следователи раскрывают почти все «свежие» особо тяжкие преступления, есть шанс, что архив дел прошлых лет будет сведен к нулю.
Теги: преступление, следком, убийство, уголовные дела
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
