Знаменитая актриса рассказала kikonline.ru, как поделила сферы жизни с мужем — режиссером Меньшовым и с дочерью Юлией
Народная артистка РФ Вера Алентова приезжала в Курган на «Большие гастроли» в составе Московского драматического театра имени А. С. Пушкина. На сцене Курганского тетра драмы актриса остроумно и искромётно сыграла в легкой комедии положений «Семейка Краузе» по пьесе Коровкина, вызвав бурю аплодисментов в зале.
Легендарная исполнительница роли Катерины в фильме «Москва слезам не верит» оказалась блистательна и в возрастной комической роли своенравной старушки с сильным характером. Вера Валентиновна на судьбу не сетует, считая, что в жизни ей повезло — актриса благодарит Бога, что очень занята в театре, и ролей бабушек не стесняется, если они характерные.
Об оптимизме и фатализме, о муже — режиссере Владимире Меньшове и особенностях их союза, об отношении к передаче дочери Юлии и о любимых ролях знаменитая актриса рассказала kikonline.ru в эксклюзивном интервью.
«Актер – это умение ждать»
О Вере Алентовой может сложиться мнение, что она строга и требовательна — по крайней мере, к своим студентам и выбору ролей. Но администраторы театра в один голос утверждают, что эта женщина — невероятно внимательная и заботливая, очень дружелюбна с обслуживающим персоналом и любит делать приятные подарки простым людям, чья работа в театре, может, и не заметна зрителю.
Отсутствие звездного высокомерия, доброта и отзывчивость и есть признаки настоящей звезды. Вера Валентиновна с легкостью откликнулась и на общение с нами, заодно сказав несколько добрых слов о курганском театре.
— Вера Валентиновна, вы сегодня можете позволить себе роскошь выбора роли?
— Не могу позволить себе такой роскоши! У нас мало пишут на возрастных актрис. И это беда! Потому что на Западе для актрис, добившихся популярности, специально заказывают материал, к их юбилеям пишут интересные и продуманные вещи. У нас это не принято.
Но мне очень повезло, потому что я очень востребована в театре. В кино меньше. За сериал «И все-таки я люблю…» я получила премию «ТЭФИ» — его часто повторяют, хороший был сценарный материал, сериал любим публикой.
Вот в театре мне везет — я играю много, и не играю тех, кто моложе, чем я есть. Есть и антреприза с добротным материалом на мой возраст. А в кино играть маму героя или героини — это не интересно, это проходные роли, которые мне и не предлагают. И правильно делают.
— Ваш муж-режиссер не пытается поставить фильм с вашим участием?
— Это ошибочное мнение, когда думают, что муж работает на жену. Просто у нас так сложилось, да и то я не во всех его работах была занята. У него работ мало, но они все очень прозвучавшие, и так получилось, что я его муза. Он работает сейчас над сценариями, и если будет для меня работа, то сыграю, но вряд ли будет, ведь это надо специально придумывать какую-то немолодую даму… Муж мне в свое время сделал большой подарок, когда снял фильм «Зависть богов». Я тогда была уже старше предполагаемой героини. Для меня было важно, что это делал муж, потому что было понятно, что будет взрослый фильм и в нем не избежать интимных сцен. Если бы режиссером был не мой муж, я бы ни за что не согласилась, несмотря на то, что хороший материал. Именно из-за того, что доверия к такого рода тонким вещам нет: у нас переступают границы очень легко. Поэтому ты не знаешь, в каком свете тебя покажут.
— Что вам ближе: комедия или драма?
— Поскольку я еще и педагог у молодых актеров, то в этой профессии нужно уметь все. Профессионал этим и отличается. Есть такая замечательная вещь как характерность, которая дается не всем. Очень часто юные леди играют героинь, и я их в свое время играла. Когда же наступает возраст расстаться с красотой, с фигурой, с восторженным приемом, приходится нелегко. И этот переход в характерные роли дается тяжело, а кому-то вовсе не дается. Это трагедия. Ведь возраст в 55 лет в наше время — совсем еще ничего! Но герои тебе уже не поют дифирамбов, не ломают копья. Переходишь на роли бабушек, тетушек, мам. Но и они бывают весьма интересны. Меня Бог не обделил характерностью, у меня и мама была характерной актрисой.
Очень важно для актера уметь наблюдать за людьми. Глаз становится острее, какие-то вещи видишь глубже и точнее. У меня у самой есть почти трагическое наблюдение, которое пока не пригодилось, но я с ним не рассталась, из него еще может потом сложиться характер.
А пьесу, что мы вам привезли, «Семейку Краузе», стоит рассматривать как вещь для отдыха. Актер — ведь это служение. И совсем не стыдно развлечь публику, это входит в нашу профессию. Как и заставить задуматься, поплакать, поменять что-то в своей жизни.
— Вера Валентиновна, вы когда-нибудь просили роли?
— Я фаталист, считаю: что предначертано, то должно случиться. Глупо просить, посылать в небо запрос о конкретной роли. А там, может, мне приготовлено более интересное. Актер — это и умение ждать. И в те периоды молодой моей жизни, когда я не была востребована, я ждала и что-то делала — чтецкую программу, думала, как бы я сыграла ту или иную роль. Простоя не было — «душа обязана трудиться и день, и ночь».
«Если бы я была Эрнстом…»
Актриса сегодня занята в театре, в антрепризе, преподает во ВГИКе… Печалит лишь то, что времени встретиться с родными, которые заняты точно так же, как и она, практически нет.
— Встретились на дне рождении внучки. Дочка мне говорит: «Я иногда ненавижу нашу профессию! Даже в день рождения все заняты!».
У одного спектакль, у другого репетиция. К счастью, у Меньшова отменилась съемка, а я выбрала день, когда у меня нет спектакля. Собрались, два с половиной часа посидели в кафешке, отпраздновали день рождения внучки, были счастливы.
— Смотрите передачи «Наедине со всеми», которые ведет Юлия?
— Смотрю в интернете, но не каждый день. Она — уникальная ведущая, у нее редкий дар. При этом она не прекратила актерскую деятельность, только ушла из МХАТа, работает в антрепризах. Мне нравится то, что она делает. Когда она ушла из МХАТа, она мне сказала: «Я не хочу быть актрисой!». И долгое время, года два, она не делала ничего, просто расписывала доски.
Говорят, что профессия актера зависима. Я с этим не сталкивалась, мне так не кажется. Но ей показалось, что она зависима, а она очень свободолюбивый человек. И, скажем, когда Ефремов вызывал всех на репетицию к 11 утра, но не доходил до ее сцены, а она просиживала весь день до 10 вечера, то ее это оскорбляло.
На самом деле умение ждать входит в профессию актера. Нельзя говорить: «А что вы мной не занимаетесь?». У режиссера идет творческий процесс, он просто не дошел до твоей сцены. Но она вот решила уйти.
А на телевидение Юля попала совершенно случайно. Виктор Мережко спрашивал у Меньшова, нет ли у него какого-нибудь начитанного молодого человека, кто мог бы поступить к нему редактором. Он ответил: «Могу тебе только дочку предложить! Она начитанная».
После этого организовался Шестой канал, потом стали нужны молодые неизвестные лица. И ей предложили: «Ты же артистка, значит, можешь быть ведущей!». Так она стала работать в программе «Я сама», потом канал закрылся, у нее родились дети, позже Юля пришла на Первый канал.
— А вы с мужем не хотели бы побывать в передаче дочери в качестве героев?
— Нет, потому что она о нас все знает. Чтобы эта программа была интересна вам, она должна быть интересна ей. Фишка программы в том, что она известных людей поворачивает с той стороны, с которой их не знают. Это задача нелегкая: она долго готовится, читает много материалов, интервью со своими героями.
— Комфортно ли ей быть телеведущей? Или у Юли есть еще какие-то планы?
— Когда Юля приглашает медийное лицо, то рейтинг ее программы очень высокий. Когда приглашает человека очень интересного, но незнакомого публике, зритель выключает телевизор. И это большая проблема, из-за чего она хочет уйти из программы. Сколько можно показывать медийных? У нас страна не только из них состоит, есть и другие интересные люди. Но это публику не волнует. Когда идут серьезные спектакли, вдруг молодежный смех возникает там, где надо подумать. Но, думаю, даже интернет и телефоны, в которых все сидят, когда-то, как мода, закончатся. Я оптимист и верю, что и этот этап мы пройдем.
У нас был спектакль «Любовь. Письма», который поставила Юля, мы играем в нем с Владимиром Валентиновичем. Изумительная вещь, где за полтора часа по переписке сначала маленьких мальчика и девочки, потом их же взрослых, затем старых проходит их жизнь. Многие зрители плакали, то есть там, где больно, все это осталось в палитре чувств людей, значит, не все потеряно.
Однако телевидение сегодня во многом формирует вкусы публики. Я бы, будучи Эрнстом, потихонечку возвращала серьезные программы.
Жареная картошка как соблазн
— Вера Валентиновна, вы столько лет вместе с Владимиром Меньшовым. Раскроете секреты счастливого гармоничного брака?
— Уверяю, секретов нет. Если вы думаете, что все эти годы мы прожили мирно — это не так! Более того — мы расходились и жили четыре года врозь. Но любовь никто не отменял и это, мне кажется, самый главный секрет.
Моя территория — театр. Он никогда в жизни в театр не сует нос, потому что тут же будет наказан. Так же я не лезу в его кинематографический мир, никогда не советую ему никаких артистов. Юля отвечает за телевидение. Говорят, что двум медведям трудно ужиться в одной берлоге, а мы жили втроем, пока Юля не вышла замуж. Но нам не было трудно, потому что все было заранее оговорено, в этом есть изначальное уважение. Потому что я в театре знаю все, а мой муж — ничего. Что он мне может посоветовать? И когда я прихожу на киноплощадку, я сижу скромно и слушаю, что он скажет.
Когда мы с ним делали спектакль «Любовь. Письма», это была катастрофа. Я говорила: «Так нельзя. Это нужно так!». Он сердился очень на меня и на Юлю. Со своим кинематографическим пониманием он еще и боялся за дочь, думал, что будет провал. А мы говорили: «Не лезь! Это не годится в театре». Мы потому и живем так гармонично, что все было разделено.
— В быту тоже все поделили по сферам?
– В быту мне повезло. И ему тоже. Я ничего в кухне не понимаю, а он замечательно готовит и любит это делать. Муж вырос в Баку, там женщин не допускают к готовке. А я гвозди забиваю, потому что все умею делать! Я могу все, что угодно, починить, сшить, связать, поклеить обои… Только не понимаю в продуктах.
— А какое у Владимира Валентиновича коронное блюдо?
– Все! Поскольку мы долгое время были бедными, то коронным блюдом была жареная картошка. И она была настолько вкусной, что теперь, когда я сижу на диете, я страдаю: «Я тебя умоляю — не жарь картошку, потому что я не могу удержаться!». От всего остального удержаться могу.
— На сцене вы очень энергичны и легки. Вы не чувствуете свой возраст?
— Когда читаю мемуары и интервью возрастных людей, и они говорят, что не чувствуют возраст, это выглядит как-то смешно. Когда тебе было 20 лет, ты больше мог и меньше уставал. Пытаться взять ту же высоту глупо. Я гармоничный человек и ко всему отношусь нормально. Я чувствую себя комфортно в своем возрасте. Меня только цифра (мне 75 лет) пугает. Возраст — это просто цифра. К нему нужно без паники, нормально относиться.
Фото предоставлено Московским театром имени А. С. Пушкина.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
