Вячеслав Светличный, чрезвычайный и полномочный посланник 2‑го класса, первый секретарь Курганского обкома ВЛКСМ (1980‑1984 гг.), заместитель заведующего отделом комсомольских органов ЦК ВЛКСМ (1984‑1990 гг.)
На днях в Кургане и Шадринске, как и по всей стране, состоятся торжественные вечера комсомольцев всех поколений, посвященные 100-летию ВЛКСМ. На центральное юбилейное мероприятие в Кремлевском дворце 27 октября соберутся представители всех регионов России, бывших советских республик. Ждут в Москве и делегацию Зауралья. Пользуясь случаем, хочу через газету «Курган и курганцы» передать своим землякам, друзьям и соратникам по комсомолу товарищеский привет и поздравления с нашим общим праздником.
Из пятнадцати лет моей комсомольской работы девять прошли в Кургане, из них более трех — на посту первого секретаря обкома ВЛКСМ. Работать было необыкновенно интересно, но и совсем непросто. Молодежь в 70‑80‑е годы росла образованной и достаточно информированной, способной самостоятельно осмысливать ситуацию в стране. Лучшая в мире система образования как крупное достижение советской власти содержала в себе своеобразную опасность для функционеров: прямолинейно выстроенное политпросвещение уже не устраивало молодежь, а мы, партийные и комсомольские секретари и пропагандисты, поняли это слишком поздно. Поиск новых форм шел медленно, да и эти «новые формы» не слишком отличались от прежних.
И тем не менее комсомольская жизнь била ключом. Пытаясь оперативно реагировать на настроения в молодежной среде, комитеты ВЛКСМ области создавали наряду с комсомольско‑молодежными коллективами, оперативными отрядами и стройотрядами центры научно-технического творчества молодежи, дискуссионные и киноклубы, команды КВН, лектории, проводили встречи с известными людьми т. п. Вообще проходило огромное количество разноплановых мероприятий с упором на спорт и патриотическую тематику.
Еще несколько лет отделяли нас от «эпохи перемен». Страна была крепка и казалась незыблемой. Вместе с ней активно развивалась Курганская область: шло строительство промышленных, транспортных и гражданских объектов, улучшались социальная сфера, здравоохранение, культура, образование. Визитной карточкой Зауралья стали оборонка и сельское хозяйство. Будучи по должности кандидатом в члены бюро обкома партии, с ближайшей, так сказать, дистанции наблюдал за управлением сложным хозяйством области, в рамках своих полномочий и партийных поручений участвовал в этих процессах. Везде ведь трудились молодежь, комсомольцы, требовательные и внимательные ко всему происходящему. В общем, работал, как научили, присматриваясь к молодым, прислушиваясь к старшим, накапливал бесценный опыт.
В начале 1984 года с «благословения» первого секретаря обкома КПСС Филиппа Кирилловича Князева я был направлен на работу в Центральный комитет ВЛКСМ в должности заместителя заведующего организационным отделом. Помню, выступил на областной партийной конференции и через несколько дней, 24 января 1984 года, прибыл в Москву.
Организационный отдел, или, как он тогда назывался, отдел комсомольских органов, являлся не только самым крупным, но и самым горячим цехом центрального штаба комсомола. Первые месяцы работы в ЦК были для меня периодом многих открытий. Знакомясь с коллегами, я постигал, какая у нас огромная и разнообразная страна: в аппарате трудились представители всех союзных, автономных республик и областей Советского Союза. Схожие биографии, пестрый национальный состав и высокий интеллектуальный уровень сотрудников в сочетании в большинстве случаев с дружескими отношениями создавали редкую атмосферу сплоченности и взаимной требовательности. В большом коллективе были, конечно, и такие, которых вслед за классиком называли у нас «тонкошеими вождями»: со столичным апломбом, папиными связями и пр. Но их было ничтожно мало, они как-то незаметно исчезали с поля зрения.
Мне поручили курировать три территориальных сектора: Белоруссия и республики Прибалтики; автономные республики и области Северного Кавказа и Центрально-Черноземного района; Поволжские области и республики. Посмотрел на карту и ахнул: четверть комсомольских организаций страны! И еще было предписано поддерживать связь и оказывать содействие комсомольским организациям в советских посольствах за рубежом.
Вместе с коллегами довелось участвовать в подготовке и проведении важнейших мероприятий, съездов и пленумов ВЛКСМ, заседаний бюро и секретариата Центрального комитета. В ходе регулярных и многочисленных поездок по стране (было правило — не менее десяти дней в месяц провести в командировках) знакомился с деятельностью молодежных структур, искал и перенимал их опыт, писал справки и отчеты, встречался с комсомольскими и партийными лидерами и комсомольцами, выступал на собраниях и конференциях.
Неоценимую помощь мне и другим курганцам, особенно на первых порах, оказывало наше партийно-комсомольское землячество в Москве, безусловным лидером и душой которого был Владислав Петрович Бендаржевский. Хочу назвать имена других своих земляков, в разное время, но одинаково достойно представлявших Зауралье в ЦК ВЛКСМ: Владимира Ивина, Георгия Белозерова, Сергея Сергеева, Сергея Яговитина, Алексея Потанина, Игоря Широкова. У каждого по-своему сложились жизнь, трудовая биография и обстоятельства. К сожалению, иных уж нет, а те далече…
Одним из самых ярких моментов цековского периода для моих коллег стали многомесячная подготовка к 12‑му фестивалю молодежи и студентов и, конечно, сам форум, состоявшийся в Москве в июле-августе 1985 года. Почти все сотрудники центрального аппарата в соответствии с планом были распределены по различным объектам фестиваля и участкам работы. Мне поручили организовать работу одного из 12 дискуссионных центров. Площадку для молодежных дискуссий № 1, основную по тематике мира и разоружения, разместили в «Совинцентре» на Красной Пресне, ныне Центр международной торговли. Это сооружение и сейчас воспринимается как одно из самых стильных в Москве, а 33 года назад комплекс только что выстроенных зданий поражал своим современнейшим архитектурным дизайном.
Для усиления интеллектуальной составляющей нашей группы в ее состав наряду с комсомольскими работниками вошли молодые сотрудники Министерства иностранных дел, преподаватели и слушатели Дипломатической академии, журналисты, переводчики. Буквально сутками приходилось заседать в подготовительный период, спорить до хрипоты, убеждая друг друга в поисках лучшей аргументации для проведения предстоящих дискуссий. Со многими из этих талантливых ребят впоследствии сотрудничал, работая в МИДе. В итоге в жарких фестивальных баталиях на площадке в «Совинцентре» с удовольствием принимали участие тысячи зарубежных участников, представители многих стран мира.
По итогам фестиваля группа работников ЦК ВЛКСМ была награждена орденами и медалями. Но главное, чувство удовлетворения, ощущение важной и хорошо сделанной в те дни работы сохраняются у меня до сих пор, и это выше всяких наград и похвал. И когда приходится слышать, что мы отстаивали и пропагандировали тогда ценности разбитого в пух и прах «развитого социализма», меня это не смущает. Мы были и остались патриотами, защищали интересы и ценности своей великой страны, которая сейчас возрождается и обретает с нашим участием прежний облик мировой державы.
Тем временем подступал период, когда в комсомоле по инициативе Коммунистической партии пошел процесс переосмысления места и роли нашей организации в политической системе советского общества. Это позже, в девяностые, когда мы избавились от иллюзий, нам стало понятно, что у партии не было единого продуманного плана перестройки. А тогда и представить было невозможно, что многие «перестроечные» шаги осуществлялись путем проб и ошибок, что зачастую действия партийной верхушки определялись ходом перетягивания каната между «демократическим» ядром, руководимым Яковлевым и поддерживаемым Горбачевым, с одной стороны, и «консервативной» оппозицией во главе с Лигачевым — с другой.
На 27‑м съезде КПСС в феврале 1986 года, не предлагая комсомолу никакой концепции собственного развития, не высказав даже в общем плане идеи преобразования молодежной организации, партия потребовала поддержать взятый курс на ускорение социально-экономического развития, интенсификацию экономики страны. Правда, далее перестроечных призывов дело не пошло, что было для нас несколько неожиданно. Фактически комсомол остался без теоретической и методологической поддержки и мог рассчитывать только на собственные силы. Партии было не до нас. Комсомол же, как верный оруженосец, на всех этапах перестройки последовательно поддерживал партию, даже когда она этого не заслуживала.
Это было нелегкое время для ЦК и его главного подразделения — орготдела. Несколько месяцев понадобилось нам, чтобы громким лозунгам со Старой площади придать практические формы. Вспоминаю, как началась подготовка к 13‑му пленуму ЦК ВЛКСМ (июль 1986 г.), на котором предстояло обсудить задачи комсомола в свете демократизации и перестройки. Были созданы рабочие группы с целью написания различных материалов по актуальной тематике. Мне поручили возглавить одну из таких групп в составе представителей отделов ЦК и подготовить совместно предложения по разработке того самого «механизма ускорения» применительно к комсомолу. В соответствии с бытовавшей практикой выехали в молодежный центр «Олимпиец» неподалеку от Шереметьево на несколько дней и устроили мозговой штурм. Честно говоря, в те дни смутно представлял, каким должен быть этот «механизм». Но после продолжительных творческих мук держал в руках несколько страниц наукообразного текста с «Предложениями по ускорению внутрисоюзного развития посредством повышения эффективности управленческого механизма». Не скрою, через некоторое время не без удовлетворения увидел, что многие наши тезисы вошли в материалы пленума.
Память многое хранит о тех прекрасных и сумбурных годах. Вспоминается приятное и не очень. Рабочие поездки по стране и за рубеж в составе молодежных делегаций. Незабываемые контакты по обмену опытом работы с молодежными союзами в Никарагуа (кстати, побывал там вскоре после победы сандинистов), Португалии, Северной Кореи, Венгрии, ГДР. Командировки в Магадан, на Чукотку, на АЭС в Билибино (белые ночи в Певеке, к слову, сильно отличаются от ленинградских), беседы с моряками на атомной подлодке. Напряженные и праздничные дни комсомольских съездов, пленумов и конференций. Встречи с лучшими людьми страны, общение с друзьями, продолжительные споры…
Долго еще не давали покоя неоднозначные впечатления от командировок в 1987‑1988 годах в Прибалтику, Нагорный Карабах, Чечено-Ингушетию, встреч с героями (в кавычках и без) будущих трагических событий. Грозная эпоха уже вовсю стучала в наши двери и окна, а мы не могли распознать тревожные сигналы…
Быстро промчались в здании на Маросейке шесть лет интереснейшей и напряженной работы в один из самых драматичных отрезков истории комсомола и всей страны. В январе 1990‑го, оставив партбилет на хранение в Бауманском райкоме КПСС г. Москвы, я уехал в длительную загранкомандировку. Вернулся уже в другую страну, когда такого райкома вместе с КПСС и ВЛКСМ год уже не существовало; попытки вернуть партбилет не увенчались успехом. Так и лежит, надеюсь, где-то в архиве.
Вспоминая сейчас эти годы, ощущаю смешанное чувство горечи и гордости от пережитого в конце 80‑х. Горжусь своими друзьями и коллегами. Теми, кто честно и осмысленно выполнял свои обязанности. Кто исполнял их не только в своей стране, но и с риском для жизни в Афганистане в качестве комсомольских советников.
Впечатляет восприимчивость молодежи идее и целям глубоких изменений советского общества, приспособления его к новым общественно-политическим условиям. На 20‑м и 21‑м съездах ВЛКСМ была выработана главная линия перестройки союзной деятельности, в ходе непростых дискуссий совместными усилиями определены пути соединения комсомольской работы с реальными проблемами молодежи. При этом могу с уверенностью сказать, что комсомол одним из первых оказывал сопротивление разрушительным событиям, начавшимся в 1986‑87 гг.
Горько до сих пор от ощущения бессилия, когда на моих глазах рушилась страна. Благодарю судьбу за то, что не допустила присутствовать при развале комсомола, осуществленном последним составом ЦК и центрального аппарата ВЛКСМ. Хотя это не только их вина, а, скорее, беда всего нашего поколения. Под обломками рухнувшего гигантского государства развалились многие звенья его политической системы.
Однако тема ликвидации комсомола еще системно не исследована, ни научно, ни даже фактологически. Молчат и секретари ЦК, заведующие основными отделами. А им есть что сказать, это хорошо информированные, много чего видевшие и знающие люди. Но кроме дежурных интервью по случаю годовщин комсомола ничего внятного не опубликовано до сих пор. Видимо, прав был один классик, мрачно пошутивший, что лучшее время для написания объективных мемуаров наступает по истечении пятидесяти лет после ухода из жизни последнего свидетеля описываемых событий: гарантировано, что воспоминания никто не оспорит. Надеюсь, придет все же время и будет дана оценка решению 22‑го съезда ВЛКСМ, 28 сентября 1991 года постановившего «считать исчерпанной политическую роль ВЛКСМ», что послужило основой для последовавших практических действий по фактической сдаче комсомола так называемым демократам.
А пока роль, место и значение комсомола по-прежнему остаются недооцененными в современной России. Правда, последние решения Президента РФ В. В. Путина вселяют некоторые надежды. Многие, наверное, обратили внимание на его Указ от 11 октября с. г. о награждении бывших первых секретарей ЦК ВЛКСМ, сопредседателей оргкомитета «Комсомолу-100» Е. М. Тяжельникова, Б. Н. Пастухова и В. М. Мишина высокими государственными наградами — «за большой вклад в патриотическое воспитание молодежи и активную общественную деятельность». На мой взгляд, это первый заметный шаг к признанию государством заслуг комсомола. Как ни крути, а в мировой и отечественной истории нет других примеров молодежного движения, которое за годы своего существования охватило около 200 миллионов человек и которое имеет реальные дела. И этого у нас никто не отберет.
Теги: комсомол
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
