Из Курганской области на ликвидацию техногенной катастрофы был призван 2131 зауралец
— День 26 апреля 1986 года человечество не забудет никогда. В 1 час 24 минуты 31 год назад произошла крупнейшая в истории человечества техногенная катастрофа на Чернобыльской АЭС. Она коснулась и меня лично, так как 10 сентября 1987 года был направлен на ликвидацию последствий этой катастрофы, — вспоминает Сергей Гладков, председатель региональной общественной организации инвалидов «Союз «Чернобыль», кавалер ордена Мужества. — Дома остались жена и подрастающая дочь. А всего призывались из Курганской области 2131 человек. 26 апреля мы каждый год приходим в парк Победы к Мемориальному комплексу, который был открыт к 25-й годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. Вокруг черного обелиска установлены плиты с именами ушедших из жизни наших товарищей. Их численность ежегодно увеличивается. В этом году она составила уже 936 человек. Статистика трагичная и безжалостная.
Конечно, память не даёт забыть те далёкие годы. В 30-километровую зону вокруг ЧАЭС прибывали специалисты, командированные со всей страны для проведения работ на аварийном блоке и вокруг него, а также солдаты из регулярных воинских частей и составленные из срочных резервистов или «партизан», как сами себя называли. Мы призывались через военкоматы, а в армии действует правило: «Родина сказала «надо…», и мы шли выполнять свой воинский долг, ведь каждый в своё время давал Присягу. Поверьте, для нас это не было подвигом. Это была тяжёлая, опасная работа. Это не пустые слова. Работали в опасной зоне посменно: те, кто набрал максимально допустимую дозу радиации, уезжали, а на их место приезжали другие.
Первое время я работал на «КамАЗе» — вывозил из зараженных зон снятые слои грунта, остатки строений, бытовой мусор из населённых пунктов. Помимо уборки грунта массово пилили и закапывали деревья, отмывали дороги, стоянки техники, чтобы по возможности снизить количество радиоактивной пыли, разносимой вместе с транспортом. Все работы производились строго по времени, иногда одна рабочая «смена» не превышала пяти минут. Многие деревни подлежали полной ликвидации. Был у меня друг Иван Александрович Пономарёв, проживавший в посёлке Искра Звериноголовского района, он работал на так называемом «бате» — агрегате на базе танка с лопатой. Они рыли котлованы и потом деревни туда целиком закапывали. Он, деревенский житель, рассказывал: «валю» дома, и слёзы текут из глаз».
А потом поступил другой приказ. Предстояла работа непосредственно на станции. Необходимо было подняться в вытяжной дымовой трубе на определённую высоту и установить там датчики, которые фиксировали выброс радионуклидов в атмосферу. Труба находилась на третьем энергоблоке, а это рядом с четвёртым, где собственно и произошло разрушение в результате взрывов. Блоки разделялись одной стеной. Всего совершил три «ходки», как мы говорили про посещение станции. После третьего раза не помню, как вышел из трубы. Практически потерял сознание. Последние две недели выполнял обязанности заместителя командира батальона по автослужбе Уральского полка, короче — диспетчера. Когда набрал допустимую дозу, а по приказу она составляла 10 бэр (биологический эквивалент рентгена), то меня держать там не стали.
31 октября 1987 года был уже дома.
Понимали ли люди, куда они попали, какая им грозит опасность? Страх отступал на второй план, так как мы реально видели, что от нас зависит спасение людей, населённых пунктов не только нашей страны, но, по большому счету, всего мира. Суммарный выброс радиоактивных веществ на Чернобыльской АЭС составил 77 кг (при взрыве бомбы в Хиросиме — 740 граммов). Радиоактивное облако прошло над европейской частью СССР, Восточной Европой, Скандинавией, Великобританией и восточной частью США. Около 200 000 человек было эвакуировано из зон, подвергшихся загрязнению. Работа ликвидаторов — это неимоверные усилия обычных людей, которые столкнулись с такими испытаниями впервые. И справились с ними. В Чернобыле пытались использовать роботов, в том числе на крыше энергоблока — одном из самых зараженных участков. Электроника просто не выдерживала и ломалась. В итоге разгребали вручную: 40 секунд поработал — и на чистку.
Понимание опасности пришло позднее, когда через «сарафанное радио» многое узнали и о масштабах трагедии, и об угрозе здоровью людей. Соображали, что если борт (вертолёт) ходит над станцией, замеряет уровень фона — значит, был выброс. А официально об этом не сообщалось. Дезинфекция была только в телевизоре. Сами построили баню, там и проходила вся «дезинфекция».
Рабочий день мог закончиться через 20‑30 секунд. Когда нас в трубу поднимали, мы находились там не больше минуты. Одна «ходка» в трубу соответствовала одному бэру. Если снимали зараженный слой земли, то ставили 0,2‑0,3 бэра и т. д. Каждый день дозиметристы вписывали в личные карточки полученные дозы. Но не всегда вовремя прибывала смена, часто данные в карточках занижались, а фон вблизи станции был настолько нестабилен, что даже люди, находящиеся в одной группе на расстоянии 50 метров друг от друга, могли получать совершенно разные дозы, и проконтролировать это даже с помощью индивидуальных дозиметров было невозможно. Считали на глазок. Опытные офицеры‑химики негласно рекомендовали умножать этот показатель на сто. Я набрал 9,987 бэра, после этого на станцию уже не посылали, занимался в расположении полка другой работой, так сказать, «чистой». В итоге накопил 25 «ходок» на станцию.
Как действовала радиация, чувствовали ли мы её? Организм сам подсказывал, что не всё в порядке: зубы размягчались, во рту появлялся сладковатый привкус, мучали кашель, головные боли. А когда домой приехали, тут начало прихватывать и сердце, и внутренности болеть, но самое основное — суставы, передвигаемся с трудом. Самому старому ликвидатору у нас исполнилось 80 лет. Но это, скорее, исключение из общей тенденции.
Сегодня, с высоты прошедшего времени, особенно понимаешь, что последствия Чернобыля были бы гораздо большими, если бы не самоотверженность людей, которые вступили в схватку с неизвестностью, невзирая на смертельную опасность, рискуя своим здоровьем и жизнью. Их героическими усилиями удалось в сжатые сроки «укротить» катастрофу.
Наша задача — рассказать нынешнему поколению о героических подвигах ликвидаторов аварии, проживавших и ныне здравствующих на территории области. Этим целям служит музей, созданный курганскими ветеранами Чернобыля. Одним из отзывов в специальной книге я и хочу закончить свой экскурс в историю: «Вы делаете великое дело, воспитывая новое поколение в духе патриотизма и самоотверженности. Спасибо за память о случившемся более 30 лет назад».
Фоторепортаж Леонида Архипова с митинга, посвященного годовщине трагедии, смотрите здесь.
Газета Курган и Курганцы Новости Кургана не пропустите важные новости
